Книга Охотник на демонов, страница 5 – Дмитрий Шелег

Видимо, наставник так никогда и не изменится.

— И сколько людей надо замучить, чтобы получить такой эффект? — решил уточнить у него.

— Не знаю, — задумчиво покачал головой учитель, что-то прикидывая. — Думаю, не меньше тысячи.

Я мысленно выругался.

«Столько загубленных жизней — и ради чего?!»

— А что с камнями души? — все же выдавил из себя, готовясь услышать еще более неприятные подробности.

— Про них вообще ничего не знаю, — честно признался Феофан. — Так что даже не берусь предполагать, могу только прикинуть, что надо замучить в несколько раз больше людей.

Закончив говорить, мужчина закрыл расписанную магическими рунами деревянную шкатулку и открыл следующую.

— Он хоть не выпьет мою душу? — на всякий случай уточнил я. — или у него есть какие-то другие свойства?

— Не выпьет, — покачал головой наставник. — Но неприятный эффект у камня души есть.

Приблизившись к открытой шкатулке, я увидел невероятно красивый алмаз, внутри которого ярко поблескивали тысячи разноцветных искорок.

— Даже не верится, что для создания такого чуда понадобилось столько страданий, — произнес я задумчиво. И в этот момент мое сердце сковали тысячи невидимых игл, тоска наполнила душу, вспомнилась оставшаяся на Земле семья…

Шкатулка закрылась, и навеянное камнем души состояние начало отступать, оставив после себя крайне неприятные воспоминания.

— Жуткая вещь, — сделав несколько шагов назад, произнес я.

Время до начала учебного года пролетело как одно мимолетное мгновение. Да и оставалось его немного. Несмотря на старания Марыси и использование большого количества лечебных зелий и мазей, рана от оружия демона заживала очень неохотно и все же оставила после себя легкие, едва видимые отметины на лице, с которыми я и отправился в школу.

Наставник в это время целыми днями ездил по делам и почти не появлялся дома. Пользуясь этим обстоятельством, я скрасил процесс выздоровления обильным изучением сайтов инфосети, в том числе узнал, как демоны проводят свои ритуалы.

Я отчетливо помнил о том, что́ именно в порыве чувств сказал Феофан отряду охотников, и теперь точно знал, что он относился к тем людям, которым удалось выжить после пыток на алтаре.

Еще больше меня удивили невероятно познавательные видео в сети, которые наглядно демонстрировали, что именно демоны делают со своими жертвами. После подобных откровений я начал с пониманием относиться к некоторым «закидонам» наставника и перестал удивляться легким приступам сумасшествия, которые иногда проскальзывали в его поведении.

На самом деле я совершенно не представлял, как он после подобного может не только двигаться, но и сражаться, тем более на таком высоком уровне…

Первый учебный день в школе был для меня довольно ярким и познавательным, и именно он помог понять, как я буду вести себя дальше. Конечно же, как всегда, все началось с конфликта…

— Что-то я не помню ваших фамилий в «Бархатной книге», особенно твоей, слабак, — обратился ко мне наглый мальчишка.

Перед тем как пойти в школу, я дал себе установку не ввязываться в местную мышиную возню, то есть в детские конфликты и разборки. Ведь я справедливо считал себя намного сильнее школьной ребятни, что как минимум давало мне возможность не стараться войти в круг местных заводил и обрести некоторую независимость от общественного мнения.

А в идеале я конечно же вообще не собирался ни с кем конфликтовать, да в принципе и общаться. Хотел стать этаким интровертом, который держится на удалении от всех и больше заинтересован в своем внутреннем мире, чем во внешнем.

Однако сейчас, сидя в классе и ловя заинтересованные взгляды одноклассников, я отчетливо понимал, что мои мысли были чересчур наивными. Если имеешь дело с активными школьниками, никакой «скорлупы» не хватит.

Да и, как показывала практика общения с высокомерными людьми, меня не на шутку задевали их попытки поставить себя выше меня.

Холодная ярость ударила в голову. Появилось отчетливое желание хорошенько проучить зарвавшегося обидчика. Лед в моем внутреннем мире требовал достойного ответа.

Однако постоянные занятия не прошли зря, мои воля и дух были хорошо натренированы, поэтому мне удалось обуздать внезапные желания.

Холод начал распространиться по всему телу, напитывая его энергией. Я встал.

Некоторое время молча разглядывал мальчишку, посмевшего неуважительно ко мне отнестись.

— В приличном обществе, прежде чем начать общение с незнакомым человеком, принято представляться. — Мои слова, наполненные холодом, буквально заморозили детей, которые не ожидали услышать подобное из уст сверстника.

Мальчишка, как и все, опешил от моего тона, но через несколько мгновений привычные наглость и гордыня вернулись к нему.

— А ты кто такой, чтобы я тебе представлялся? И почему сам, в свою очередь, не представишься? А? — манерно растягивая слова, протянул он.

На моем лице появилось снисходительное выражение.

— Я вижу, что, вместо того чтобы обучаться в элитной школе, вы предпочитаете доказывать окружающим свое мнимое превосходство.

Мальчишка попытался что-то ответить, но я не дал ему такой возможности и продолжил:

— Необходимые сведения в подробностях изложены в учебнике «Этикет. Курс второй». Специально для вас напомню. Так как меня классу представил преподаватель, мне это делать не нужно. Так что меня вы знаете, а вот я вас нет, поэтому хотелось бы полюбопытствовать, с кем имею честь.

Последнее слово я произнес с явной долей иронии, ясно показывая, что это совсем не то, что я хочу сказать.

— Видно, тебя давно не пороли! — с угрозой в голосе произнес мальчишка.

Если бы не холод, я, скорее всего, рассмеялся бы ему в лицо.

— Пороли? — переспросил и добавил: — У вас какие-то нездоровые наклонности, молодой человек. Порка как наказание была отменена лет сто назад. В современном мире есть куда более практичные способы показать свое неудовольствие кому бы то ни было.

Послышались тихие смешки. Большинство детей уже были довольно взрослыми, и им понравилась шутка про нездоровые наклонности, а вот мой собеседник некоторое время явно не понимал, что к чему.

— Ты ответишь за свои слова! — прищурившись, пообещал он.

— Я за них всегда отвечаю, — добавив в голос побольше холода, чтобы ощутили все присутствующие, произнес я. — Но напомню, что мне все еще не известно, с кем имею честь разговаривать.

— Мое имя Семен Родников! — гордо выпятив грудь, произнес мальчишка. — Знаешь мой род?

«Родниковы — это виконты, — вспомнил я. — Довольно молодая семья. Про нее в „Бархатной книге“ всего-то две или три строчки. Появились в прошлом веке, а гонору-то, блин, выше крыши!»