Книга Пламя и шелк, страница 19 – Петра Шир

– Ущипните меня за зад кто-нибудь, это действительно он! Целый и невредимый! – Когда фон Вердт остановился возле родителей Мадлен, выражение его лица было строгим и непроницаемым. В голосе слышались раскаты грома.

– Это точно он. Лукас Кученхайм, что ты здесь делаешь?

Мадлен была поражена резкими словами фон Вердта, но прежде, чем она успела сказать что-то, тот отпустил ее руку и подошел к Лукасу. Широко улыбаясь, Петер хлопнул Лукаса по плечу.

– А ты не мог хотя бы предупредить заранее? Вместо этого пугаешь до полусмерти мою невесту, когда ты и твои парни, как предвестники ада, несетесь по улицам Райнбаха.

Кому он должен бы был сообщать о своем приезде, кроме своей семьи, скажите, пожалуйста? Да и по улицам они неслись не так уж быстро и страшно. Однако Лукас подавил раздражение и вместо этого улыбнулся, чтобы продемонстрировать свою добрую волю в ответ на явно позитивный настрой визави.

– В мои планы не входило кого-либо напугать, тем более – твою очаровательную невесту. Сегодня меня сюда привели дела большой важности, и я был бы тебе глубоко признателен, если бы ты смог уделить время для нашего разговора с глазу на глаз.

– Прямо сейчас? – Петер фон Вердт отступил назад, стал возле Мадлен и с любопытством рассматривал Лукаса Кученхайма. – Ты хорошо выглядишь, кстати. Похоже, военная служба пошла тебе на пользу.

– Может быть, и так. Это суровая школа, но я не пожалел, что пошел по этому пути.

– Я тоже. Тебя наверняка ждет еще более успешная военная карьера, а я, однако, намерен вернуться к гражданской жизни.

Фон Вердт приобнял рукой Мадлен за плечи и притянул ее поближе к себе.

– Если хочешь поговорить, давай заглянем на полчасика в «Золотую кружку».

Лукас отрицательно покачал головой.

– В данной ситуации уместнее было бы не столь публичное место.

Лицо фон Вердта выражало все бо`льшую заинтересованность. Он кивнул Лукасу.

– Тогда пойдем ко мне домой. Мои родители и брат приглашены семейством Шалль, так что мы сможем спокойно поговорить, и никто не будет мешать нам.

– Я думала, ты тоже хотел пойти к Шаллям, – включилась в разговор Мадлен.

Фон Вердт пожал плечами.

– Они смогут обойтись без меня. Дело Лукаса кажется мне намного важнее, тем более что его так долго не было здесь. Поэтому я возьму на себя смелость отказаться от официального воскресного обеда.

Он ободряюще кивнул Лукасу.

– Давай, пора идти. Мне очень интересно узнать, как тебе служилось в полку епископа.

Лукас обратился к Мадлен и ее родителям:

– Простите меня, пожалуйста. Было так приятно встретиться с вами снова, госпожа Тынен, господин Тынен. – После секундного колебания он улыбнулся Мадлен с таким знакомым ей и только ему присущим лукавством. – Пробираться через ризницу на улицу – это негоже, это не входит в правила хорошего тона, надеюсь, ты согласна.

И, прежде чем она успела среагировать, он развернулся и уже на ходу обратился к фон Вердту, демонстрируя образец беззаботности:

– Моя мать писала мне, что ты планируешь покинуть Куркельнский полк. Я должен признать, ты многого достиг, полковник фон Вердт.

– То же самое ты можешь сказать о себе, ведь ты уже стал капитаном, как мне сообщили. Я на два года старше тебя, так что у тебя есть все шансы меня догнать. И тебе ведь наверняка хочется этого, не так ли?

Они шли бок о бок вдоль по главной улице Райнбаха по направлению к воротам Дрезер Тор, сопровождаемые любопытными взглядами прохожих, которые время от времени радостно приветствовали не только фон Вердта, но и Кученхайма.

– У меня пока нет четких планов на будущее, – ответил Лукас. – На место в полку я могу рассчитывать всегда, пока мы находимся в состоянии войны. Но в последнее время я все чаще задумываюсь о том, чтобы последовать твоему примеру и уволиться с армейской службы. Моей матери уже много лет приходится одной тащить на себе все обязанности, связанные с нашей семейной торговлей кожей. Может быть, мне пора помочь ей, подумать о долге перед семьей.

– Ну, это понятно, но не забывай, что военное время, которое гарантирует тебе отличный заработок в армии, поставило людей, которые живут с торговли, на грань выживания. И Райнбах сейчас – это совсем не тот процветающий торговый город нашего детства.

– Я знаю об этом. И не совсем уверен, что именно Райнбах будет тем местом, где я решу осесть навсегда.

Фон Вердт сухо рассмеялся.

– Тогда тебе придется идти очень далеко, чтобы найти место, которое бы не затронули военные потрясения.

Лукас задумчиво рассматривал Петера.

– Звучит так, как будто ты хочешь отговорить меня от ухода из армии.

– Ради всего святого, ни в коем случае! Ты хочешь заботиться о своей матери, ты наконец стал взрослым, я признаю это. – Фон Вердт махнул рукой вперед. – Вот мы и пришли.

Они шагали очень быстро и за разговором не заметили, как достигли конца улицы Ауф дем Валь, где роскошный старинный дом фон Вердтов встречал каждого, кто попадал в город через ворота Дрезер Тор. Дом, построенный из цельного бруса, имел два крыла, и оба его этажа были жилыми, это был один из самых больших домов в Райнбахе. Пройдя через широко открытые ворота, ведущие во двор, они повернули направо к главному входу в дом. Слева остались конюшня, хлев и сарай, огромный каштан, вокруг ствола которого была сооружена железная кованая скамейка; а дальше сбоку виднелся вход в сад и на огород с аккуратными грядками, засаженными овощами и зеленью. На грядках как раз работали две девушки, вырывавшие сорняки, еще одна работница, чуть постарше, сидела на табурете у бокового входа в кухню и лущила горох. Увидев фон Вердта, она опрометью вскочила.

– Господин полковник, мы не ожидали, что вы так быстро вернетесь! Вы же и ваши достопочтенные родители должны были идти на обед к семейству судебного заседателя фон Белля. Ой, да с вами еще и гость!

Женщина с изможденным, рано постаревшим лицом, но живыми голубыми глазами сложила вдруг руки на груди.

– О боже, это же господин Кученхайм? Да, это точно вы. Как две капли воды похожи на своего отца, если мне будет позволено так сказать. Но что же это я разговорилась? Если хотите, я могу быстренько что-то приготовить поесть. У нас есть свежие яйца и хлеб, я могла бы мигом поджарить и…

– Успокойся, Альма. – Поднятой рукой фон Вердт пытался остудить пыл пожилой служанки. – Я совершенно спонтанно изменил свои планы. Тебе не стоит переживать и суетиться. Омлета с хлебом нам хватит с головой. Правда, Лукас? Чтобы насытиться, нам ничего другого и не нужно. Ну, естественно, и доброго пива из нашего подвала.

– Уже бегу, господин полковник, и скажу Карелу, чтобы набрал свежего пива из новой бочки. – Шелестя юбками, женщина исчезла в доме, и вскоре Лукас услышал, как она звала лакея.