Онлайн книга «Баллада о Максе и Амели»
|
И я поняла, что теперь она хочет меня зарезать. Однако Йедда не стала искать свой нож. Вместо этого она подставила мне свое горло. Да, она подставила мне свое горло! – Кусай, – улыбнулась она. Она что, хотела со мной поиграть? – Прикончи меня! Она продолжала улыбаться. Как тогда, в горящем лесу. Тогда она устала от вечного цикла жизни, а теперь радовалась смерти. – Убей меня, чтобы я наконец смогла жить. Что она имела виду – этого я не поняла. Да мне и не хотелось этого понимать. Чего я хотела – так это впиться в нее зубами. О прародительница собак, я очень хотела впиться в нее зубами! – Сделай это, сестра. Голос Йедды был сейчас спокойным и абсолютно отчетливым. И поэтому меня охватило чувство отвращения. Если я ее убью, то стану такой же, как она. Стану существом, которое стремится убивать, чтобы заглушить свое горе. Последним, что сказала мне моя сестра-человек, было: – Мы же хотим этого обе. Мне захотелось сначала вырвать ей глаз. Сначала – глаз! Я оскалила зубы и приготовилась впиться ими в изувеченное лицо Йедды. Хозяйка закричала, чтобы остановить меня. Хозяин тоже что-то крикнул. Но я не обратила на это никакого внимания. От Йедды очень сильно запахло надеждой. Я приблизила зубы к ее горлу… …но тут Лилли крикнула: – Нет, Амели! Я, не тронув Йедду, посмотрела на Лилли, заковылявшую к нам. Амели? Хозяйка и хозяин побежали к своему ребенку. Прийти на помощь женщине в шрамах они не захотели, мне – тоже. Мы обе были для них чем-то таким, чего следует бояться. Очень сильно бояться. Хозяин взял Лилли на руки и вытер с ее посиневших ступней снег, но первой рану на шее малышки заметила хозяйка: – О Господи, твоя шея… – Меня спасла Амели, она была такой отважной… Только теперь ее родители поняли, что здесь произошло. Они поспешили со своей дочерью в дом, и отец при этом пробурчал: – Я вызову полицию. – А что с Максом? – спросила Лилли еще до того, как они все трое скрылись за входной дверью. Ее родители ничего не ответили. – Что с Максом? – снова спросила она. Я посмотрела на Макса. Он по-прежнему лежал абсолютно неподвижно. Я перевела взгляд на Йедду. Она улыбнулась мне с мечтательным видом – так, словно уже видела, как летит через промежуточный мир. Сначала глаз… …сначала глаз… Нет, я не была Громом. Не была Фрейей. Айме. Пятном. Орхидеей. Моци. Не была уже даже Раной. Но кто же я тогда? Инала? Нет, Амели. Отважная. Которая испытывает сострадание вместо того, чтобы ненавидеть! И которая сжалилась над своим врагом. Спрыгнув с Йедды, я побежала к Максу. При этом меня так сильно ослепил свет фар, что перед глазами затанцевали цветные пятнышки. Я услышала, как Йедда позади меня встала. Но она не пошла за мной, а осталась стоять на месте. Подбегая к Максу, я тешила себя надеждой, что хозяйка ошиблась и что он еще жив. Он не дышал. О прародительница собак, он не дышал! Он не выполнил своего обещания. Я уже собиралась взвыть от отчаяния, когда вдруг раздался грохот. Я обернулась. Йедда повалилась на землю. Над ней среди падающих все реже снежинок поднимался вверх дымок. Когда ее тело ударилось о землю, у нее из руки что-то вывалилось. Мне вспомнился металлический предмет под названием «ружье», который был у нее с собой в лесу. Я увидела Золотой Свет. И впервые за многие тысячи лет опять почувствовала себя счастливой. Я смогу забыть. Забыть навсегда. Пока я летела сквозь Золотой Свет, я заключила с этими собаками мир. И впервые после тех событий в пустыне почувствовала сострадание к той самке. Моей сестре. Ей придется жить без своего возлюбленного. С этой мыслью я влетела в промежуточный мир. Моя история закончилась. И наконец начнется совсем по-новому. Я легла на снег рядом с Максом и прижалась к нему. Я почти не замечала того, как из домов вышли люди, как они собрались вокруг трупа Йедды, как отец Лилли подошел к ним и сказал, что сюда уже направляются полиция, врач и ветеринар… Почти не замечала я и того, что снегопад заканчивается. Я чувствовала лишь постепенно ослабевающее тепло Макса. В моей утробе бились маленькие сердечки – бились неровно, взволнованно. К моим глазам подступила соленая вода. Мои детеныши никогда не увидят своего отца… Но я… …я расскажу им о нем. И я стала петь балладу о Максе и Амели: Макс встретил Амели среди мусора.
Ее сердце было очень узким,
А его – очень широким.
Он сказал: «Пойдем со мной ко мне домой».
Она ответила: «Я уйду с тобой отсюда».
Без него она никогда бы не увидела чудо.
Море.
Лес.
Свободу.
Вечную жизнь.
Не узнала бы, что достойна любви,
Потому что способна любить.
Они оба преодолели опасности:
Снег, огонь, волка, медведя и человеческую ненависть.
Они испытали радости:
Плавание, песни, подруги.
Если бы Амели не открыла свое сердце,
То она никогда бы не узнала,
Кто она на самом деле такая.
Однако настал день,
В который Максу пришлось показать,
Каким широким на самом деле было его сердце.
Он не боролся за свою жизнь,
Он умер добровольно,
Пожертвовал собой ради своей Амели
И ради величайшего из всех чудес.
Ради вас…
…наши детеныши…
Дальше я петь уже не смогла. Я не смогла придумать для этой песни конец. Потому что мне захотелось заплакать. В моей утробе дружно бились сердечки детенышей. Одно из них билось особенно громко. Решив немного продолжить песню, я тихонько повторила… Ради вас…
…наши детеныши.
То одно сердечко забилось еще громче. Затем оно даже выпало из единого ритма остальных сердец – как будто хотело обратить на что-то мое внимание. Я поначалу не поняла, на что именно, но потом вдруг заметила: Макс начал дышать. Тихо. Слабо. Но, о прародительница собак, он дышал! От счастья я дала волю слезам. |