Книга Незнакомка в роли жены, страница 21 – Лорин Кенан

— Милая, у тебя при всем желании это не получится. Не переживай. Если утром ты проснешься, лежа на мне, я возражать точно не буду.

— Знаю, что должна чувствовать себя естественно, но…

Уэйд перевернулся и теперь лежал к ней лицом. Приподнявшись на локте, он склонился к уху Виктории и прошептал:

— Одна ночь — и все будет хорошо.

Она умолкла, размышляя над его словами. Как он представляет себе эту ночь? Что имеет в виду? Что они будут спать вдвоем и ощущать тепло друг друга или заниматься любовью? Ей подошел бы любой из вариантов.

— Ты прав, — негромко отозвалась она, так и не поняв, что имеет в виду муж, да и какая разница.

— Перевернись и ляг подальше от меня, — произнес Уэйд.

Виктория выполнила просьбу, и его рука легла на нее, прямо под грудью.

— Удобно?

— Да.

— Хорошо. Если тебе будет жарко, разбуди меня. — Уэйд поцеловал ее в шею. — М-м-м. Ты прекрасно пахнешь.

Спиной Виктория ощущала упругие мышцы его груди и живота, чувствовала возбужденный член, прижатый к ее ягодицам, и едва удерживалась от желания потереться о него. Сердце стучало, казалось, где-то в ушах и мешало дышать. Трудно было понять, сколько прошло времени, но постепенно ей стало жарко. Кого она обманывает? Уэйд — мужчина, умеющий доставить наслаждение женщине, и она ощущала это каждой клеточкой своего тела. Он прекрасно знает, чего хочет, и добивается этого.

— Уэйд, ты спишь? — спросила она.

— В чем дело, милая? — произнес он как ни в чем не бывало.

— Мне жарко.

Ухмыльнувшись, он перевернул ее на спину и прижался к ее губам поцелуем.

* * *

Приняв душ, Виктория натянула джинсы, легкую блузку и новые кроссовки и поспешила вниз по лестнице.

— Готова к небольшому приключению?

— Конечно.

Уэйд стоял у барной стойки в кухне, одетый лишь в потертые джинсы, облегающие его ноги точно вторая кожа. В одной руке он держал рубашку, а в другой — письмо. Очевидно, содержание его заинтересовало, потому что он на миг замер, забыв об одежде, и Виктория не могла оторвать взгляд от его обнаженного торса с широкой грудью и могучими плечами. Никогда прежде ей не доводилось видеть мужа не в костюме — изредка в спортивной одежде. Конечно, она и так знала, что Уэйд прекрасно сложен, но сейчас джинсы весьма кстати об этом напомнили.

— Сахар и сливки на столе. Хочешь есть? — спросил он, не отводя глаз от письма, и потянулся за чашкой с кофе.

Интересно, думала Виктория, он вообще осознает, какое влияние оказывает на женщин? Судя по его непринужденной манере держаться — не совсем. Уэйд, не получив ответа, наконец посмотрел на жену.

— Виктория?

— Что? — спохватилась она. — А, нет. Я не голодна.

Чувствуя, что краснеет, она в смущении отвернулась.

— Кажется, ты не выспалась.

— Неправда. — Виктория улыбнулась. — Мне требуется очень мало времени для сна.

— Отлично, — подмигнул Уэйд.

— У тебя есть что-нибудь, что можно взять попить с собой в дорогу? Лимонад, например?

Она не могла отвести от мужа глаз — хотя и понимала, что это выглядит странно. Уэйд слегка нахмурился. Виктория, повернувшись к холодильнику, задела стаканы на стойке и едва успела их поймать. Очевидно, что-то заподозрив, Уэйд склонил голову и озорно блеснул глазами.

— Ты в настроении прокатиться на лошади?

— Да, конечно.

— Когда-нибудь каталась?

Виктория пожала плечами.

— Понятно. Что ж, пора это выяснить. Ты нашла лимонад?

— Что?

— Ты искала…

— Ах да. Я нашла колу. Она подойдет.

— Тогда пошли.

Уэйд накинул рубашку на плечи, вдел руки в рукава и принялся медленно, пуговку за пуговкой, застегивать, точно дразня смотревшую на него во все глаза жену.

В конюшне уже стояли оседланными две лошади. Уэйд указал на кобылу с пятнистой расцветкой, что привлекла внимание Виктории вчера. Следуя непонятному инстинкту, она взяла лошадь под уздцы, подойдя к ней слева, и взобралась в седло. Уэйд одобрительно кивнул, садясь на каштанового мерина.

Виктория достаточно быстро привыкла управлять лошадью. Животное было хорошо выдрессированным и спокойно несло всадника. Спустя час девушке стало казаться, что она всю свою жизнь была наездницей. Они ехали вдоль реки, минуя холмы, с которых открывались живописнейшие виды. Краем глаза наблюдая за Уэйдом, Виктория пришла к выводу, что даже для непосвященного вскоре становилось понятно, что ранчо — его дом, и очень много времени он провел в седле. Здесь он был в своей стихии — ему привычен легкий трепет деревьев на ветру и утренняя прохлада. Сейчас он нравился ей все больше и больше.

— Ты не проголодалась? — спросил Уэйд. — Уже почти час.

— Можно и поесть, — кивнула Виктория. — Но где? Здесь мы вряд ли найдем ресторан.

— Тебя ожидает сюрприз, — улыбнулся муж.

Вскоре тропа резко повернула вправо, взбираясь по крутому холму и убегая от реки. Поднявшись на вершину, Виктория сразу заметила одеяло, расстеленное на траве, и корзину для пикника. Холм обрывался крутым скалистым уступом, и с него открывался вид на всю долину.

Соскочив с лошади, девушка привязала ее к дереву и поспешила к месту пиршества.

— О боже, Уэйд! Здесь так красиво.

Уэйд последовал за ней.

— Это одно из моих любимых мест детства. За этим холмом есть пара неплохих рыбных местечек. Кстати, как ты себя чувствуешь в седле?

— Неплохо. Лошадь чудесна, ею легко управлять. — Виктория окинула взглядом долину. — Дух захватывает. Тебе нужно написать пейзаж и повесить его дома.

— Моя мама была художником. Она рисовала пейзажи и портреты. Ты вскоре и сама увидишь ее работы. Не знаю, бывала ли она здесь. Не помню ни одной картины с таким видом.

— Жаль.

— Ты умеешь рисовать, Виктория?

— Не знаю. Наверное, я умела до аварии, потому что сейчас мне очень хочется взять в руки карандаш и блокнот. Но возможно, меня просто очаровала красота этого места.

— Нужно купить в городе краски и пару полотен.

Виктория покачала головой.

— Слишком много хлопот. Достаточно просто найти немного бумаги и красок.

При мысли о холсте она затрепетала, представив, как можно перенести прекрасный вид на полотно. Однако лучше делать небольшие шаги.

Покончив с едой и вином, они вновь оседлали лошадей и направились вниз по тропе к реке.

— О, Уэйд, смотри, старый дом! — воскликнула Виктория, заметив среди деревьев очертания древней бревенчатой лачуги с трубой, вздымавшейся над деревянной крышей.