Книга Помощница лорда-архивариуса, страница 111 – Варвара Корсарова

— Когда мы вернемся домой, Камилла, устрою тебе допрос с пристрастием, — нехорошим тоном пообещал Джаспер.

От обиды задрожали губы. Я два раза спасла его, и вот благодарность — сердитый взгляд и резкие слова.

— Сначала нужно вернуться целыми и невредимыми, — парировала я, — Все больше сомневаюсь, что нам это удастся.

Джаспер только зубами скрипнул и отвернулся.

Дверь мастерской Крипе не запер — зачем? Снаружи он оставил у двери некрострукта.

Скрипящее на все лады тело моментально протиснулось в проем и ринулось в атаку. Удар мощной руки отшвырнул Джаспера прочь; он отлетел на несколько шагов и рухнул спиной на выщербленный жертвенный стол. Воздух вырвался с хрипом из его легких; показалось, я различила хруст костей. Ужас пригвоздил меня к месту, ноги ослабели.

Магомеханическое создание сделало два пружинистых, широких шага и нависло над своей жертвой. Взметнулась для последнего удара стальная рука, оплетенную мертвой плотью. Но Джаспер оказался быстрее: извернулся, молниеносным движением запустил пальцы туда, где латунный штырь, заменявший некрострукту шею, входил в тело, нащупал и с усилием вырвал каучуковую трубку. Хлынула коричневая жидкость, некрострукт завалился вперед и тяжело упал на стол, подминая Джаспера.

Наконец, хозяину удалось отбросить пришедшего в негодность некрострукта и подняться.

— Легко отделались, — резюмировал он, морщась от боли и вытирая рукавом хлынувшую из носа кровь, — Крипе вечно забывает о слабых местах своих творений. Все в порядке, Камилла, идем. Впрочем, постой. В таком виде мне появляться среди гостей нельзя. Придется исполнить желание баронессы и преобразиться в магомеханическую куклу.

— Джаспер, это безумие. Вы уверены, что это чудовище не переломало вам ребра? Посмотрите на себя: вам нужно к доктору!

— Пустяки. Но мне приятно, что ты так за меня переживаешь.

— Переживаю — не то слово. Вы, кажется, решительно настроены погубить себя. Как можно быть таким безрассудным!

В углу мастерской были свалены длинные кожаные куртки, в которые Крипе наряжал некроструктов. Джаспер накинул одну из них, скрыв порванную одежду и кровь на рубашке. Со стола прихватил перчатки и одну из фарфоровых масок.

— Теперь в толпе гостей мне лучше оставаться неузнанным.

На этот раз покинуть мастерскую удалось беспрепятственно.

Когда поднялись наверх шахты, Джаспер надел фарфоровую маску, закрепив на затылке специальные ремни. В позаимствованной из мастерской Крипса кожаной куртке он мало отличался от других гостей в нелепых маскарадных костюмах.

Я посмотрела на него и содрогнулась.

— Вот Крипе обрадуется, когда увидит вас в таком виде. Сделает все, чтобы оставить вас в облике некрострукта навсегда.

Джаспер сделал вид, что пропустил замечание мимо ушей.

— Сначала провожу тебя вниз, в экипаж. Будешь ждать там.

— Ни за что! Я с вами. Кто еще выручит вас в третий раз, случись что?

Хозяин слушать не стал: схватил за руку и потащил сквозь толпу пьяных и веселых гостей, на лестницу к парадному входу мимо измученных распорядителей. Пришлось покориться, хотя всю дорогу до экипажа я уговаривала его одуматься. Джаспер выхватил из рук лакея одежду, выволок меня на улицу, затем посадил в экипаж и захлопнул дверцу.

— Из экипажа ни на шаг. Ирвин за тобой присмотрит. Ирвин!

Появился кучер, торопливо пряча в карман пальто серебристую фляжку и утирая губы.

— Головой отвечаешь за Камиллу. Следи, чтобы она не смела возвращаться в

дом.

— Джаспер, погодите! — крикнула я с досадой, но он уже ушел.

Потянулись томительные минуты ожидания. Я не могла усидеть на месте. Вышла на улицу и принялась бродить рядом с экипажем под зорким взглядом кучера.

Время приближалось к полуночи. После душного смрада мастерской Крипса и бальных залов свежий воздух пьянил. Похолодало, но мороза я не чувствовала. От мучительной тревоги стало дурно. Я до боли сжимала пальцы и вглядывалась в мрачный особняк и отблески света, падающие на грязный снег. Долетавшие пронзительные аккорды звучали криками о помощи.

Истомившись, принялась кругами ходить вокруг экипажа. И вот, когда в очередной раз завернула за угол, на плечо легла тяжелая рука и низкий голос пророкотал в ухо:

— Почему вышла наружу?

Голова закружилась от облегчения. Я развернулась и уткнулась прямо в грудь Джасперу. Не помня себя от радости, обняла его и прижалась. От неожиданности он пошатнулся и чуть не выронил из-под локтя книги.

Подняла голову и призналась:

— Умирала от страха за вас.

По его мягкой усмешке стало ясно, что ему был приятен мой порыв и моя радость. Ладонь на плече скользнула выше, к шее. Я осмелела и вновь прижалась щекой к его груди и тут же отпрянула, ужасаясь собственной безрассудности, юркнула в экипаж, откинулась на спинку и закрыла в изнеможении глаза.

Экипаж покачнулся, хозяин тяжело опустился рядом, постучал по крыше, и экипаж тронулся.

Джаспер коснулся моей руки и отметил:

— Ты дрожишь и замерзла.

От пережитого меня действительно била крупная дрожь. Не открывая глаз, я поинтересовалась:

— Как вам удалось убедить Крипса отдать книги? Что он сказал, когда увидел

вас?

— До смерти перепугался. Завтра уберется из Аэдиса навсегда. Я собираюсь рассказать об увиденном Совету Одиннадцати. Крипсу придется затаиться, если захочет сохранить жизнь.

Я встрепенулась, открыла глаза и выпрямилась.

— Крипе не оставит вас в покое. Разве не видите, он ненормален, как его сестра! От загнанной в угол крысы не стоит ожидать разумных поступков.

Хозяин вздохнул.

— У меня немало недоброжелателей, Камилла. Теперь одним больше.

Затем глянул ласково:

— Все прошло не так, как я рассчитывал, но ты вела себя очень храбро, Камилла. Больше тебе не придется подвергать жизнь опасности. Теперь книги у нас, завтра займемся ими. Скоро возня с дневником Кастора закончится. Ты немало настрадалась за последние месяцы. Я позабочусь, чтобы дальше твоя жизнь стала спокойной и безоблачной. Послушай: вдова моего старого друга живет в небольшом городке на юге империи. Ей нужна компаньонка. Это тихое, спокойное место. Жители выращивают тюльпаны, боготворят художников и певцов, не жалуют магию и редко пользуются дарами демонических слуг. Уедешь вместе с отцом и станешь жить так, как захочется.

Тон его был мягок и полон сочувствия, но сердце пронзила щемящая боль. Он хочет отослать меня с глаз долой. Я отодвинулась и уставилась в окно. Остаток пути прошел в молчании.

Когда прибыли в «Дом-у-Древа», Джаспер направился к входу в башню. Я последовала за ним, шатаясь от изнеможения, но почувствовала себя бодрее, когда вдохнула свежий, лесной воздух, который теперь наполнял башню.