Книга Сердце волка, страница 51 – Диана Хант

— Эй, Эя, — позвала меня Вилла. — Хватит валяться мокрой тряпкой, поднимайся — и в озеро, вместе с нами.

Я нашла в себе силы помотать головой и произнести:

— Я потом.

Вилла пожала мощными плечами.

— Потом, так потом, — милостиво разрешила она. — Кто бы спорил. Искупаешься, как отдохнешь, как следует, спокойно, одна, никто тебе мешать не будет.

Мне показалось, или в голосе Виллы прозвучала издевка? Впрочем, она всегда издевается. Но мне было не до размышлений о ее вежливости — стоило услышать, что я буду плавать одна, когда тут в окрестностях, скорее всего, рыщет приставленный к нам для охраны Вирд, как неведомая сила подбросила меня вверх и я принялась яростно освобождаться от одежды под насмешливым взглядом Виллы.

Торопливо сбросила ботинки, скатав с себя штаны, рубаху, жилет, пояс, исподнее, — все единым кублом отбросила к кустам и ринулась к темно-синей глади воды.

— Осторожно, — донеслось в спину, — у берега сразу глубоко. У этого озера нет дна.

— То есть как это, нет? — спросила я, оборачиваясь.

— Так, — ответила Вилла и пожала плечами. — Сколько ни ныряли, не нашли.

— Ну это не показатель, — авторитетно заявила я, потому что проснулся во мне дух противоречия. Не всегда же ей быть правой!

— Как посмотреть, — не стала спорить Вилла, — только не мы ныряли.

— А кто?

— Ундины.

— Ундины — миф, — заявил все тот же дух противоречия.

— Да как скажешь, — не стала спорить Вилла.

Я замерла с открытым ртом.

Вилла, пока говорила со мной, спокойно раздевалась и складывала одежду и оружие, как Лил и Фосса, горкой. Подошла к берегу, согнула колени, вытянула крепкие, мускулистые руки и рыбкой скользнула в воду. Тут же ее макушка показалась над поверхностью, и мощными, уверенными гребками она принялась догонять Лил и Фоссу, подплывающих к середине озера.

Я пискнула, вообразив, что отстану от них и стану легкой добычей для разных любопытных, подглядывающих из кустов, шагнула за край земли, и оказалась под водой. Я даже не успела сделать пару гребков, когда вода, словно резиновая, спружинила подо мной и вытолкнула меня на поверхность.

Едва голова оказалась над водной гладью, кстати, вода оказалась без пузырьков, как вся здесь, в Заповедных землях, но теплой, как парное молоко, как я поняла, что вода держит меня, несмотря на то, что я не делаю ни единого движения. Как же так? Впрочем, стоило мне сделать гребок руками и оттолкнуться ногами, как вода словно расступилась, пропуская меня вперед, но все равно, держа, как навесу, и я поплыла за удаляющимися женщинами.

Вилла, Лил и Фосса замерли на самой середине озера, и тихо о чем-то говорят, не разобрать ни слова, над водой разносится только эхо их голосов.

Плавно и в то же время довольно быстро двигаясь по этому волшебному озеру, я настигла женщин.

— Эта вода, — сказала я Вилле. — Отчего она такая? Это какая-то магия? Или ундины?

— Что? — спросила, приподнимая брови и выпучивая глаза, Фосса. — Какие ещё ундины? — второй вопрос она задала не мне, а Вилле.

Вилла хмыкнула.

— Эя опасается, что ундина ее за попу укусит, — пояснила она Фоссе и Лил, и те прыснули.

Я обиженно засопела.

— Скорее всего, в священных землях, — сказала Вилла женщинам, продолжая начатый до моего появления разговор.

Желтые, чуть навыкате, глаза Лил сверкнули любопытством.

— А здесь правда водятся ундины? — спросила она Виллу.

— Еще одна, — проворчала та, закатывая глаза к небу.

— И ты за свой зад боишься? — серьезно спросила ее Фосса, но Лил не обиделась.

— Ну интересно же!

— Ну а кто, кроме них, мог бы здесь нырять, — проворчала Вилла, — сама-то как думаешь?

Лил призадумалась, а я чуть не выскочила из воды.

— Это значит, это значит, — забормотала я, — что они вот там, внизу, может быть смотрят на нас, снизу! Богиня, как стыдно!

— Не строй из себя тупоголовую монашку Эя, сделай одолжение, — проворчала Вилла. — Нужны мы им! К тому же не факт, что они сейчас здесь.

— А как же? — пролепетала я.

— А вот так, — отрезала Вилла. — Скорее всего, это озеро где-то там, очень-очень глубоко, соединяется с коралловым морем. Ундины приплывают сюда по расщелине, ну, по глубокому подземному коридору. Ты же чувствуешь, вода здесь плотная, точно морская.

С этим я поспорить не могла. Но все же лизнула спокойную синюю гладь и пробормотала.

— Не соленая.

— Ну, я не все могу объяснить, — пробормотала Вилла.

— Но такое объяснение кажется самым правдоподобным, — поддержала ее Фосса.

— Значит, ундины могут все-таки быть здесь, внизу, — пробормотала я, пытаясь что-то разглядеть под водой. Как назло, только сине-зеленый, какой-то плотный, цвет.

— Не мучайся, — сказала Вилла. — Если и здесь, вряд ли приплывут с тобой поздороваться.

Фосса нахмурилась, уголок ее рта еле заметно дернулся.

— Это точно, — сказала она. — У кого — у кого, а у ундин поводов обожать людей еще меньше, чем у свободных, — она помолчала, и как-то устало добавила, — ладно, вы как хотите, а я поплыла назад.

И мощными гребками рассекая бирюзовые плотные потоки, она поплыла к берегу. Вскоре ее смуглые плечи стали похожи на птицу или хищного зверя, плывущего по волнам.

— Я тоже все, — сообщила Лил.

— Взбодрилась? Тогда вперед, — ехидно протянула Вилла, и Лил вздохнула и послушно поплыла к берегу.

Ожидаемо, я снова отстала от свободных, и еще более ожидаемо, что меня не стал никто дожидаться.

Я увидела, как стройная загорелая Фосса рывком покинула воду, ухватившись за корень, торчащий из берега. Следом подплыли Вилла с Лил.

Я почти догнала их, когда увидела всего в двадцати шагах от нашей стоянки, почти у самого берега, огромную, как мяч, белую кувшинку. Она выделяется на общем красно-розово-зеленом фоне и оттого выглядит гостьей из сказки. Я направилась к ней. Срывать цветок не хотелось, да и куда ее деть, такую махину, но посмотреть на чудо вблизи захотелось так, что сил нет.

Окинула взглядом берег — озеро окружают пышные, как и все здесь, красноватые кусты и сравнительно невысокие, для Заповедных земель, конечно, деревья.

Женщины рядом, я слышу, как переговариваются Вилла и Фосса, Лил, должно быть, не одеваясь, перекинулась и унеслась на охоту. Подумав так, я сама подивилась собственному спокойствию. Но что мне ещё остается — пока не убили, а даже защищают от тех же мужчин, особенно других кланов и хищных зверей, и ладно. Наверно, пережитое за последние дни, которые по сравнению с безжизненной, неподвижной зимой в башне, кажутся каким-то магическим водоворотом, водопадом, лавиной событий, сказалось на моей восприимчивости… Это… и смерть Андре. Я больше ничего не чувствую. Мне все равно. Мне просто все равно.