Книга Соглядатай, страница 67 – Ларс Кеплер

Пощелкивая ногтями по клавиатуре, Анья сообщила, что пока ничего не нашла.

— В наших базах «Зоны» нет и никогда не было, — словно сдаваясь, сказала она.

— Это место может называться как-то иначе.

— Я нажала на пограничный контроль, отдел разведки, компьютерщиков и наружное наблюдение… Я начала задавать вопросы на множестве чудесных форумов, а также очаровательным секс-посредникам.

— Можешь связаться с Миланом?

— Лучше бы не делать этого, — честно ответила Анья.

В окнах машины свистнуло, когда Йона въехал в узкое горло туннеля. Свет на потолке и вдоль стен бил в глаза, голос Аньи пропал.

— Я должен найти Роки Чюрклунда, — сказал Йона, не зная, не прервался ли разговор.

— Подожди у дверей. — Голос Аньи донесся откуда-то издалека. — Я спущусь и…

Разговор прервался, Йона углубился в туннель, думая о том, что ему рассказал Эрик.

Через десять минут он остановил машину на крутом склоне у парка, взял палку и спустился к освещенному входу Управления уголовной полиции.

За стеклянными стенами Марго прошла мимо лифтов и, тяжело ступая, направилась ему навстречу.

— Я случайно услышала, что Анья устраивает тебе встречу с Миланом на лестнице под Барнхусбрун, — сказала она.

— Тебе придется держаться на расстоянии.

Они вместе прошли по Бергсгатан мимо закрытого фасада бассейна Крунубергсбадет и широких решетчатых ворот тюрьмы.

— Когда мне вернут пистолет? — Йона шагал, опираясь на палку.

— Мне даже разговаривать с тобой нельзя, — объяснила Марго.

Теперь они находились в старой части здания, где располагался кабинет полицеймейстера лена. Марго рассказала, что Бьёрн Керн начал говорить. Как и предвидел Эрик, гипноз дал результат, и у полиции появился ключ, благодаря которому можно, хоть и с трудом, выявить логическую последовательность в воспоминаниях тяжело травмированного Керна.

— Бьёрн говорит, что, когда он обнаружил жену, та сидела на полу с прижатой к уху рукой.

— Тот же почерк, — кивнул Йона.

— У нас нет ничего, кроме этих убийств и характерной манеры действия. У нас накопилась чертова туча загадок — но до сих пор нет ни одного ответа.

Они по диагонали пересекали Родхуспаркен. Йона хромал, Марго обеими руками обхватила огромный живот.

— Видеозаписи, сделанные через окно, — ключевая деталь, — сказал наконец Йона.

— Ты думаешь? Я увязла, — призналась Марго и искоса посмотрела на него.

В кронах блестяще-серых от влаги деревьев виднелись желтые листья.

Йона размышлял о том, что убийца — вуайерист, сталкер, который знакомится со своими жертвами, а съемки обрамляют какую-то повторяющуюся ситуацию из его жизни.

— И руки, — пробормотал он.

— А что за хрень с руками?

— Не знаю, — ответил Йона, думая: а может, руки должны привлечь внимание к определенной части тела?

Украшение с Сатурном забрал у Марии вовсе не Филип Кронстедт, а преступник с камерой, которого Филип мельком видел в саду под дождем.

Возможно, украшение в языке и послужило причиной, по которой проповедник вошел в дом, спровоцировало возбуждение — и это заставило сталкера перейти границу?

Они прошли мимо «Севен Элевен» и газетных анонсов, где предлагалось пройти тест и узнать, психопат ли твой начальник.

Йона подумал: проповедник убил женщину, забрал украшение и отметил место, особым образом расположив руки жертвы — так, чтобы мы поняли, в чем ее вина.

Табличка с изложением вины — вроде той, что висела над распятым Христом.

Ребекка Ханссон сидела, положив руку на горло, руки Марии Карлссон были во рту, рука Сусанны Керн прижата к уху, руки Сандры Лундгрен — на груди.

— У каждой из них он что-то забирал… Или украшение, или что-то еще, — сказал Йона.

— Но почему? — спросила Марго.

— Потому, что они нарушили правила.

— Йона, я знаю, ты идешь собственным путем. Но если ты найдешь Роки и добудешь какие-то сведения — будь добр, поделись со мной.

— Я позвоню тебе лично, — ответил он, помолчав.

— Каким ходом пойдет расследование — мне наплевать. Но я хочу остановить этого засранца прежде, чем появятся новые жертвы… и хорошо бы мне при этом не потерять работу.

Они прошли по Флеминггатан и приближались к месту встречи с Миланом: Йона попросил Марго не ходить дальше.

— Не подходи слишком близко, — напомнил он.

— Да кто этот хренов Милан?

Милан обходил стороной полицейское управление шесть лет. Йона видел его один-единственный раз — на записи с камеры видеонаблюдения. Плашил засветился на фоне торопливой стычки в подземном мире — он странно себя вел и выстрелил в спину какому-то человеку.

Милан Плашил служил в отделе по борьбе с наркотиками, подолгу работал под прикрытием и имел обширную сеть информантов по всему Стокгольму.

— Он мастер своего дела, — пояснил Йона.

Ходили слухи, что у Милана ребенок от женщины из боснийской мафии, но правды не знал никто. Милан оставался темной лошадкой. Жизнь между двумя мирами — судьба агента под прикрытием — и тот факт, что никто не знал, чем он занимается, сделали его чужим для всех.

— На первый взгляд он может показаться безоружным, но у него наверняка под рукой «Беретта-нано», — добавил Йона.

— Зачем ты это рассказываешь?

— Затем, что он пожертвует нами, если наши действия будут угрожать его работе под прикрытием.

— Я должна испугаться? — поинтересовалась Марго.

— Милан особенный, и тебе стоит держаться на расстоянии, — твердил Йона.

Он оставил Марго на другой стороне улицы и в одиночку двинулся мимо высоких домов, к ограде моста и вниз по каменным ступеням к широкому уступу, где обычно собирались наркоманы.

В воздухе разливалась вонь застарелой мочи, земля была усыпана окурками и зелеными бутылочными осколками.

Вдоль изогнутых стальных балок моста тянулся ряд торчащих гвоздей — мера против голубей, но все равно весь бетонный фундамент был покрыт пометом.

По тротуару приближалась чья-то тень. Йона понял, что это Милан, прислонил палку к стене и стал ждать, когда Милан поднимется на выступ.

У тридцатилетнего Милана Плашила была бритая голова и темные собачьи глаза. Худой, как подросток, одет в черный блестящий спортивный костюм и дорогие кроссовки.

— Слыхал я о тебе, Йона Линна, — объявил Милан и взглянул вниз, на воду.

— Мне надо найти место под названием «Зона».

— Ты обычно носишь сорок пятый.