Книга Избранная дракона, страница 22 – Алиса Ганова

— И что делать? — посмотрела с надеждой на Варка. — Прошлые гости трудностей с «ключом» не имели.

— Помолись, — предложил он.

— Думаешь, откроют?

— Думаю: какой-нибудь дракон отзовется.

Я поникла, села на валун, нагретый за день солнцем, и пригорюнилась.

— Думаешь, я не замечаю, что ты издеваешься? — вздохнула. — Даже Ковен в насмешку, за то, что упала в обморок, дал прозвище — Покорительница Драконов.

Вместо сочувствия на лица жреца мелькнула улыбка. Он пытался подавить ее, но она становится только шире.

— Звучит поэтично, — заверил он серьезным тоном.

— Злые вы все! — я отвернулась, положила голову на колени и затихла.

Варк постоял, помялся, потом присел рядом на валун, потеснив меня.

— Чем плакать — попытайся, — предложил, а сам безучастно ковыряет пяткой глинистую землю.

— Не умею!

— Учись.

— Угу. О, мать-дракониха, — я вскинула руки и забубнила гнусаво, — прошу тебя: пришли своего дракончика, только не корми его перед этим, а то я еще с прошлым избранничеством не справилась. Так?

— Хорошее воззвание, только учти, мать всех драконов и всего сущего — лучезарная Авсия, — Варк смотрел вроде бы серьезно, но в глазах лучилось озорство. Так и подначивало стукнуть по его наглой морде. Я страдаю, а он цветочки рвет, жизнью наслаждается. Гад!

— Еще подумал, — добавил, помолчав, — тебе бы пахнуть чем-то приятным. О! Звездочки сойдут! — и сунул душистые крохотные соцветия, что в избытке росли под ногами, мне под нос. — Нарви и попробуй подманить златокрыла.

Я прищурилась, приглядывая, куда бы ему эти веточки засунуть, чтобы перестал умничать.

— Зря не веришь. Если тогда златокрылыш хотел бы напасть — расцарапал бы лицо острыми когтями. И не срыгнул бы от испуга, а вцепился зубами.

— Ничего себе, малыш, — поежилась я. — Загрызет и не подавится.

Оранжевое солнце садилось за горизонт, тускнела розоватая дорожка, мерцающая на бескрайнем водном просторе, сумерки сгущались. Но как бы тайно от вредного Варка ни звала драконов, они не желали отзываться.

— Поехали обратно, — вздохнула подавленно, понимая, что затея провалилась, и я никакая не избранная дракона, если только, избранная толпой идиотов, неудачница.

— Поехали. Но на тот берег добираешься сама, — ответил он с досадой, отряхивая одежду. — Не понимаю, почему не веришь, что у тебя получится? Отбрось сомнения и попробуй воззвать.

— Сам взывай.

— Я осла вел, тебя на себе нес, еще и взывать за тебя?! — он сжал губы. — Хватит! Сядь ровно и закрой глаза. — Притянул к себе спиной, сложил мои ладони свечкой и порывисто прошептал: — Ну, же!

Не знаю, чего я сейчас хотела больше — появление дракона или поцелуй? Наверно, все сразу. Но не получила в итоге ничего. Варк, хоть и дышал в затылок, даже малюсенького поползновения не обозначил. Из-за чего я очень огорчилась. Зато взмолилась с большим желанием:

«Ну, прилети, златокрыл, пожалуйста! Чтобы этот холодный зазнайка удивился и влюбился!»

Только не нужна лучезарной Авсии иномирская падчерица. Ей своих чад ноющих хватает. Поэтому когда Варк убрал руки и отстранился, повернулась к нему:

— Я же говорила! — уже готова была расплакаться, но в зарослях травы послышался шорох. Легкий, будто мышь-полевка юркнула. Обернулась и увидела, как из зеленой поросли высовывается блестящая мордочка того самого желтоглазого дракончика.

— Он! — запищала, тыкая пальцем, и расплакалась от нахлынувших чувств.

— Ты чего? — не понял Варк.

— Он явился, но вы все издеваетесь надо мной. Даже драконы! Другие на них прилетали, а я на осле, с малышом-ящером подмышкой!

— Но, Гленапупа, заклинатели были мужчинами. Им и драконы большие под стать. А ты юная, хрупкая… Или хотела, чтобы его мать прилетела?

— Нет-нет! — опомнившись, завертела я головой. Но все же обидно. — А другие избранные? К ним кто прилетал? — спросила сквозь слезы.

— Никто. Других избранных дракона не было. Ты первая. Довольна?! И тебя сюда нес я, а не осел.

— А-а… ага, — кивнула, пораженная ответом. Покосилась на дракончика, который, задрав голову, не мигая, следил за мной.

— Не бойся. Выбрось дурные мысли из головы и протяни руку.

— Тебе не жалко пальцев, вот и протягивай, а я погляжу, — смерила советчика недоверчивым взглядом. Он вздохнул, опустился на колено и протянул ладонь.

Некоторое время ничего не происходило. А потом златокрылыш повел мордочкой, переставил лапку и сделал шаг, второй… Из укрытия появилось толстенькое зелено-синее тельце, размером с две ладони. На спинке поблескивали сложенные крылья. А когда вышел целиком, с длинным тонким хвостом, оказался не таким уж и маленьким. Именно из-за хвоста и темного цвета тогда со страху перепутала его с крысой. Да, наворотила дел.

Добравшись до нас, он еще постоял, а потом забралась на мужскую ладонь. Когда Варк поднял его и поднес близко к лицу, малыш повернулся ко мне и высунул тоненький раздвоенный язычок.

— Он милый. Если бы тогда все случилось по-другому, я бы так не испугалась.

— Она. У нее брюшко и шкурка с синевой, — Варк погладил ящерку пальцем по головке, и она, обхватив длинным хвостом его руку, блаженно прикрыла глаза. — Прикоснись.

Я медленно тянула руку, но не успела коснуться шершавой кожицы, златокрыла открыла глаза и испытывающе посмотрела. И от ее совершенно осмысленного взгляда на меня нашла оторопь.

— А она понимает речь?

— Как ребенок. Чем старше — тем лучше.

— А сколько ей?

— По человеческим меркам года три.

Кожа ящерки напоминала теплую кору дерева.

— Я не хотела тогда ее обидеть.

— Она тоже не хотела напугать тебя. Просто все случилось по воле Богов. Но пока она тебя боится.

— А почему пришла?

Варк пожал плечами.

— Главное, что пришла. Осталось забраться туда, — кивнул на стены крепости. Ящерка же продолжала наблюдать за мною. Кажется, ей больше по душе Варк, потому что когда ее касался он, она почти улыбалась, а когда я — терпела из снисхождения.

Вздохнув, я подошла к воротам и от отчаяния попинала носком. Потом жалобно посмотрела на Варка, и тут златокрылая ящерка спрыгнула с его плеча, захлопала крыльями, набирая высоту, и скрылась за стенами крепости. Я допускала, что она улетела, но вдруг ворота дрогнули и начали открываться.

Варк вошел первым, ведя меня за руку и прикрывая спиной. Едва вошли, ворота сомкнулись, и мы очутились на большой мрачной площади. Высокие стены делали ее похожей на колодец и лишали последних лучей закатного солнца. От прохлады и сырости по земле клубился молочный туман. Но стоило глазам привыкнуть к потемкам, заметили призрачное мерцание, исходящее от потрескавшихся плит, поросших травой.