Книга Сердце умирает медленно, страница 16 – Елена Сокол

— Оно принадлежит ей. — Пронзительные серые глаза с хитрым прищуром скользнули по моей груди, заставив вздрогнуть от страха. — Она знает.

— Корделия!

— Знает, что он придет.

Я инстинктивно сделала шаг назад.

— Кто? — Пискнула.

Старушка разжала пальцы, отпуская мою руку. И миссис Джонс тут же воспользовалась моментом, чтобы выстроить между нами преграду в виде своей спины. Я не знала, радоваться этому или нет. Не понимала, что означали слова пожилой женщины, и стоило ли им верить.

— Вы принимали свои лекарства, Корделия? — Наседала миссис Джонс.

— Отойди, ведьма. — Не сдавалась она.

— Я вынуждена буду позвонить врачу.

— Вы хотели сказать мне что-то еще? — Спросила я, делая шаг в сторону.

Бабушка Райана ненавидящим взглядом уставилась в его мать, пытающуюся помешать нашему странному разговору.

— Прости, Эмили. — Повернулась ко мне миссис Джонс. — Моя свекровь очень стара и не всегда отдает отчет своим словам, понимаешь?

— Чушь! — Бросила старуха, переводя взгляд на меня.

— И не пытайся вникнуть в сказанное. Она этими байками меня уже двадцать лет с ума сводит.

— И я во всем права! — Каркнула старуха. — Ты разрушила жизнь моего сына, а теперь взялась и за внука!

Миссис Джонс натянула на свое лицо самую вежливую улыбку, на какую только была способна:

— Неделю назад она утверждала, что на фото из больницы не ты, а кто-то другой. — Пожала плечами, усмехаясь. — Так что ты можешь представить масштаб катастрофы. — Не стесняясь того, что пожилая женщина все видит, она характерным жестом намекнула на ее безумие. — В ее возрасте нельзя пропускать прием лекарств.

— Ну, и стерва ты, Дороти, — обиженно сжала губы старушка. Покачиваясь, оперлась на трость. — Я ведь тебя просила, а ты все равно сделала по-своему. Неужели, я не вижу, что у мальчика своя судьба?

— Простите, Корделия, — я подошла ближе к старой миссис и наклонилась, — вы не договорили…

Она словно очнулась ото сна, часто заморгала.

— Он придет. — Замотала головой, будто пытаясь отогнать какой-то кошмар. Медленно попятилась назад. — Придет, чтобы забрать его…

— Кто? — У меня в горле пересохло.

Ее глаза метались по мне, затем устремились в потолок. Я тоже взглянула вверх, но так ничего и не увидела. Старушка казалась ужасно напуганной и продолжала двигаться спиной вперед, рискуя потерять равновесие и свалиться.

— Кто? Кто придет, Корделия?

Дороти Джонс схватилась за голову:

— Тебе пора, Эмили. Это уже переходит все рамки. — Она аккуратно взяла меня под локоть.

— Подождите, но она хотела мне что-то сказать… — Увлекаемая матерью Райана к двери, я продолжала оборачиваться.

Старушка навалилась спиной на стену и вытаращила на меня глаза. Ее лицо казалось мертвенно бледным.

— Неужели ты принимаешь всерьез слова сумасшедшей старухи? — Усмехнулась Дороти, провожая меня. — Я эти бредни пачками вынуждена выслушивать едва ли не каждый день. Приходится следить, чтобы она принимала свои пилюли, иначе вот это… — Взмахнула рукой и брезгливо сморщилась.

— Кто придет, миссис Джонс? — Выкрикнула я уже на пороге. Встала на цыпочки, чтобы увидеть в последний раз лицо старушки.

У той дрожал подбородок.

— Зло. — Тихо ответила она.

Ее глаза смотрели на меня жалостливо, а губы сжались в попытке не заплакать. Мне вдруг стало очень и очень страшно.

— Всего хорошего, Эмили. Я обязательно передам Райану, что ты заходила. — Нервно рявкнула Дороти Джонс и захлопнула перед моим носом дверь.

Я обхватила себя руками, пытаясь успокоиться и понять, что только что произошло. Почувствовала, как беспокойно забилось сердце. А под кожу словно мороз пробрался и, покалывая ледяными иголочками, начал расползаться по всему телу.

— Что за шум? — Подошел ко мне отец. — Случилось что? Ох, да ты дрожишь вся…

— Пойдем отсюда, пап. — Попросила, прижимаясь к его плечу.

Силы будто разом меня покинули.

— А где Райан? Ты поговорила с ним? — Он нахмурился, вглядываясь в квадратики окон, за которыми все еще виднелся силуэт удаляющейся миссис Джонс.

— Нет. — Мысленно я пожалела бабушку Райана, с которой так плохо обходились в этом доме. Мало ли, что ей мерещится в таком почтенном возрасте, мало ли какая ерунда лезет в голову, но так обращаться с пожилым человеком, в открытую намекая на сумасшествие, — это настоящая мерзость. — Райан уехал в университет. Все кончено.

— Мне так жаль, дорогая, — папа обнял меня.

Мы вместе спустились с крыльца.

— Теперь я знаю, что так будет для него лучше. — Обернулась и еще раз взглянула на дом. — Он должен получить образование, это очень важно. — За ажурными занавесками не было никого заметно. — А мне пока просто нужно научиться жить как все.

— У тебя обязательно получится. — Заверил отец.

Я кивнула.

— Надеюсь.

И тут же вспомнились странные слова пожилой женщины: «- Она знает. Знает, что он придет. Придет, чтобы забрать его… Зло…». И я поежилась, приникая к плечу отца, потому что внезапно налетел ветер. Взметнул вверх мои волосы, скользнул по шее, будто что-то тихо шепча в ухо, и утих.

«Зло…» — послышалось мне.

И страх холодной кистью мазнул по спине, заставляя вздрогнуть и обернуться.

— Что такое? — Отец тревожно заглядывал мне в лицо.

— Ничего, — я мотнула головой, рассеивая беспокойство, — пойдем.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Наверное.

И мы пошли вдоль улицы неспешным шагом. Я разглядывала дома соседей, и каждый из них казался мне пугающе незнакомым. А перед глазами все стояла эта картина, как старушка тычет пальцем куда-то в область моего сердца, округляет глаза и в ужасе пятится назад: «Вас двое… Оно принадлежит ей…»

Что все это могло означать? И стоило ли принимать ее слова всерьез?

От этих мыслей меня отвлекла мама, выбежавшая на дорогу, чтобы встретить нас. Она отчаянно взмахнула руками:

— Ты в своем уме, Чарльз? Где вы были? Ей же нельзя вот так с ходу напрягать свое сердце ходьбой! — Качнула головой в ожидании ответа, но папа прошел мимо, даже не взглянув на нее. Тогда волна обиды полетела в мою сторону: — Эмили, о чем ты думала? Я чуть с ума не сошла!

Отец пропустил меня вперед, и мы прошли по дорожке прямо к двери.

— Если помощь пока не нужна, то я поеду на работу. — Тихо сказал он мне, улыбнувшись.

— Вот так всегда! — Взорвалась мама. — Работа у тебя важнее всего! Ладно бы работа, так ведь ты там…