Книга Пусть простить меня невозможно, страница 16 – Ульяна Соболева

Я провел свое расследование и вспомнил все рассказы отца об этой женщине и ее отношениях с братом. Оказывается, я был довольно внимательным слушателем и не упустил из вида, что тот обожает сестру, и в то же время та имеет на него влияние, а так же постоянно соперничает в бизнесе. И у меня было для нее весьма интересное предложение. Андрею придется мне подыграть и принять в этом фарсе участие. Зарецкого надо закрутить в паутину. Немного подрубить ноги этому пауку. И Снежана должна мне в этом помочь… особенно после того, как я ей покажу нечто весьма интересное…

Перед тем как уйти из дома, я подошел к спальне и дернул ручку — закрыто изнутри. Ударил по ней кулаком так, что дрогнули стены, и быстро спустился по лестнице. К Охотничьему двору поехал сам. Надеюсь, и ее не будут пасти папарацци. Сейчас огласка ни к чему.

Припарковал машину у ресторана. Ко мне тут же выскочил администратор, провел за вип столик. Я заказал белое вино и тирамису. Увидел в соцсети фото, где она поглощает этот десерт и восхищается вкусом французского шоколада.

Снежана появилась минут на десять с опозданием. Издалека ей можно было дать не больше двадцати. Жгучая брюнетка. Сочная, стройная, с королевской походкой от бедра, с изящной сумочкой в руках. В костюме от известного кутюрье. Дорогая самка. Породистая, грудастая, жопастая, деньгастая и озабоченная, как на последнем издыхании. Меняет любовников, как перчатки, и один моложе другого. Да, домашнее задание я сделал.

Ее плотоядный взгляд я читал даже издалека. Юбка при каждом шаге распахивалась и обнажала стройную ногу. Снежана села за столик, и ее полный рот растянулся в соблазнительной улыбке, приспустила угол очков и пробежалась по губам кончиком языка, осмотрев меня с ног до головы.

Ооо. Да, дамочка уже похоже в своих мыслях во всю мне отсасывает, стоя на своих острых коленках. Красивая, мастерски вылепленная сучка. Похожа на одну из известных поп-див.

— Руслан… последний раз, когда мы разговаривали, тебе было восемнадцать.

— С тех пор вы совершенно не изменились. Я бы сказал, остались такой же аппетитной.

Опустил взгляд к ее декольте и приподнял бровь.

— Нааааглый.

— Да что вы. Всего лишь никогда не лгу.

— Лжешь даже сейчас. Но мне нравится.

Конечно, нравится. Ты уже представила, как я тебя трахаю. А мне надо играть то, что я задумал, и трахать в мои планы не входило. А вот чтоб ты потекла — да.

— Так чем я на самом деле обязана?

— Не люблю тянуть время.

Она достала тонкую сигарету, и я поднес к ней зажигалку и закурил сам.

— Ознакомьтесь. Вам будет интересно. Мне пришлось попотеть, чтоб это для вас достать.

Протянул ей документы и откинулся на спинку кресла. Пришла смс от Оксаны. Украдкой глянул на сотовый.

"Я должна уехать по работе. Буду вечером. Прости. Я не хотела".

Сухо. Коротко. Так, словно одолжение сделала. Не ответил. Сунул сотовый в карман.

— Сукин, гребаный, траханный сын.

Кажется, Снежана дошла до самого интересного. Я молчал, набравшись терпения.

— Самоуверенный подонок был уверен, что я не узнаю, — потрясла бумагами, — а я ему таки доверилась. Хотя Дебора говорила мне, чтоб я и не думала положиться на мерзавца.

Дебора — это ее лесбиянка секретарша. Она изо всех сил охраняла свою начальницу и смотрела на мужиков, как несчастный и голодный цербер. Думаю, иногда и ей перепадало сочного тельца Снежаны.

— Где ты это взял и зачем?

— Там, где взял, уже нет.

Улыбнулся и подался вперед.

— Зачем? Я помогу вам, а вы мне.

Снежана провела снова языком по блестящим губам.

— Поможешь мне в чем? Разобраться с моим братцем?

— А в чем бы вы хотели, чтоб я вам помог?

Я перевел взгляд на ее длинные ноги, на вырез жакета и снова посмотрел ей в темные глаза болотного цвета, обрамленные густыми длинными ресницами.

— Оооо, я подумаю на этот счет.

Опустил снова взгляд на ее грудь — под материей явно выступили соски. Возбудилась. Течная самка.

— И хватит говорить со мной на вы… это напрягает. Разве так сложно сказать мне "ты".

— Снежана Альбертовна, вам звонят.

Ее секретарша, похожая на мужика, без груди совершенно, в брючном стильном костюме подала ей сотовый.

— Да. Ооо, да ты легок на помине, — когда она произносила "ооо", ее рот округлялся в виде дырки в заднице, и от мысли, что она б не прочь мне дать, меня передернуло. Трахать ее я пока что не собирался. Но судя по всему она будет настаивать. — Братец, ты даже не представляешь, что я только что узнала. И… я собираюсь надрать твою задницу так, что мало тебе не покажется.

Швырнула сотовый своей секретарше-американке, и та поймала его на лету.

— Не давай мне сотовый, когда звонит этот предатель.

— Вам пора на встречу с румынами.

— Скажи, что я переношу ее на завтра.

Дебора с ненавистью посмотрела на меня.

— Но…

— Я как-то непонятно выражаюсь? Иди. И не мешай мне.

Слыхал, она любит тройнички со своей секретаршей. Представил эту доску голой, и член скукожился еще больше.

— Так на чем мы остановились…

— На том, что ты чрезвычайно благодарна мне за информацию и хочешь отблагодарить.

— Хммм… а я думала на том, чего ты хочешь за эту информацию?

— Мне нужен компромат… что-то, что поможет взять твоего братца за яйца.

Ее лицо тут же стало серьезным, и улыбка пропала.

— И ты решил, что я помогу тебе в этом?

— Да, я так решил.

— Хм… какой самоуверенный малыш.

Наклонилась ко мне, и я почувствовал опиумоподобный аромат ее духов. Удушливый, как и она сама…

— Ты подержишь его за яйца, а я тебя. Мечтаю об этом с нашей первой встречи.

Бл*дь. Началось. А ведь я надеялся, что пронесет. Но ради спокойствия своей семьи я готов вые**ть даже самого черта во все отверстия. Включая эту спрутиху.

— Или хочешь, чтоб наши отношения оставались сугубо деловыми?

В глазах появился сухой блеск, и они потемнели. Ты даже не представляешь, чего я хочу, и тебе бы это не понравилось.

— А у нас уже есть отношения?

— А мальчику надо время?

Протянула руку и схватила меня за член.

— Еще не встал… а уже не вмещается в руку.

Восхищенно, поглаживая и взвешивая на ладони через штаны. Хищно оскалилась.

— Когда встретимся? Я хочу почувствовать в себе то, о чем шепталась вся столица, когда тебе стукнуло двадцать.