Онлайн книга «Акция «Ближний Восток»»
— Лапы вверх! Баюн послушно поднял все четыре и шлепнулся на брюхо. — Для особо одаренных уточняю: передние лапы вверх! Баюн, не возражая, поднял, тут же был схвачен за них и втянут в окно. — Попался, диверсант! — радостно пробасил хозяин. — Сейчас я тебя буду пытать. — Я не диверсант, я сказочник! Сказитель в смысле… из северных земель. — Да ну? А ну-ка взвесели меня, киса, рассказиком заморским иноземным! — Сейчас я тебя взвеселю, — сердито прошипел Мурзик. — Сейчас я тебе такое загну, что ты у меня поседеешь и к Дракуле помчишься политического убежища просить. — Ну вот. — Жасмин поудобнее уселась на песок. — Теперь нам остается только ждать. Если киса ему понравится, он его себе заберет, а нас, так и быть, пропустит. — Что?!! — взревел подполковник, засучивая рукава. — Я своих никогда не сдаю! — Подожди, — осадил его лейтенант, — посмотрим, чем дело кончится. Этот ушастик своими рассказами вполне способен оставить таможню без таможенника. Из особняка вырвался оглушительный хохот, и в окне появилась голубая физиономия Али. — Ой, комедь! Ну комедь!!! Никогда так не веселился. Слышь, мужики, потише! Тут ваш Мурзик такие анекдоты травит! — Какие анекдоты? Это самые страшные страшилки! — донесся до команды Ильи возмущенный мяв Баюна. — Угу. Слушай, забацай еще одну. — Фигу тебе с маслом! — Киса, ну будь человеком! — Не буду! — Вах! Какой упрямый ишак! Упрямей дочки нашего повелителя, да продлит Аллах ее дни в лампе улучшенной планировки! — Вот гад! — рассердилась Жасмин. — Ну я тебе это припомню! — За что это он так на дочку повелителя обижен? — подозрительно покосился на принцессу Олег. — Откуда я знаю, — сердито отмахнулась она. — Его повелитель не тот ли самый Ад-Димирияту, из Багдада-101? — повернул к себе девушку Илья. — Тот. Король джиннов. И скажите своему мохнатому, чтоб не упрямился, если хотите попасть во дворец. Все равно вы его там же и найдете. — Это как? — Как таможенный сбор. Думаете, почему эту должность доверили Веселому Али? Он повелителю таких вот забавников поставляет. А когда они чересчур увлекаются, дочка повелителя с ними скандалит, дает всем по ушам, добычу растаможивает и на волю отпускает. — Слушай, — осенило Молоткова, — а может, он нас всех как таможенный сбор возьмет? Нам бы только во дворец попасть, а там разберемся. — Нет, — вздохнула Жасмин, — Али закон уважает. Только одного возьмет. Даже не дергайтесь. И вообще, мне кажется, лучше к Багдаду незаметно подойти, все разведать. Не нравятся мне эти изменения, — нахмурилась девица, — па… повелитель никогда раньше детей не воровал. — Дело говоришь, — согласился лейтенант. — Мурзик! — заорал во всю глотку Илья. — А ну загни таможне что-нибудь пострашнее! Если он сейчас от ужаса не затрясется, я с тебя лично шкуру спущу! Ослушаться самого Папу Баюн не мог, а потому послушно загнул, и глинобитный особняк затрясся от гомерического хохота Веселого Али. Джинн вновь показался в окне. — Уморил! Слышь, гяуры, — выдавил он из себя, вытирая выступившие на глазах от смеха слезы, — хоть вы и неверные, но ради такого забавника таможня дает добро… Джинн махнул рукой, приказывая шлагбауму подняться, и тут новый приступ смеха опять скрутил его пополам, и он вывалился из окна, повторив путь Махмуда. Это еще больше развеселило джинна, и он даже задрыгал руками и ногами от избытка чувств, катаясь по песку. — За мной, — скомандовал Илья, хватая за узду своего верблюда. Жасмин торопливо прикрыла лицо чадрой и постаралась пристроиться в самый хвост процессии. Однако подполковник двинулся не к контрольно-пропускному пункту таможни Веселого Али, а к нему самому. — Знаешь, мы тут подумали и решили, что ты слишком круто дерешь. За такое чудо, — кивнул он на хлопающего глазами из окна Баюна, — ручкой махнул да полосатую палочку поднял. Не пойдет. Мурзик, к ноге. Двигаем обратно. Мурзик послушно спрыгнул и попал прямо в объятья джинна. — Вай ме! Дарагой! Зачэм так сразу! — Али мгновенно принял облик восточного торговца. — Давай пасидим, пагаварим… Он нежно прижал сказочника к своему пестрому халату, возникшему на нем как по волшебству. Собственно, по волшебству-то он и возник, но это уже детали. — Некогда нам лясы точить, — делано-небрежно отмахнулся Илья. — Э-э-э… дарагой, пошли мой лавка, любой товар выбирай! — Джинн, не отпуская Мурзика, подхватил подполковника под локоток и повлек его за собой. — У меня такой товар! Нигдэ такой нэ найдош! Хочэшь — ятаган всем по морда дам! Хочэшь — дубинка-самобой так и рвется в бой. — Да на шута мне твоя дубинка? — Уи-и-и… какой глюпы-ы-ый. Незаменимый в хозяйстве вещь! Рыбка глушить. Джинн резко затормозил и начал объяснять, азартно размахивая руками. Да так увлеченно, что Мурзик с подполковником отлетели в разные стороны. — Бэрош гексоген, мешка два, и кидаешь вода! Вода бабах!!! Рыбка кверху брюхом вах!!! А ты ждо-о-ош… — Чего? — спросил, поднимаясь, Илья. — Морской царь. Он всегда последним всплывай. Ты его дубинка раз! Рыбка собирай и быстро удирай. — Ну с морским царем, — засмеялся догнавший их Олежка Молотков, — мы воевать не собираемся. А посовременнее чего-нибудь есть? Пистолет, автомат… — А-а-а… Фигня-то эта иноземная? — хрюкнул Веселый Али, мгновенно выйдя из образа восточного торговца. — Конечно, есть! Стингеры, пулеметы… Али резко затормозил около лавки и тупо уставился на тяжелый пудовый замок у своих ног. — Не может быть… Джинн распахнул дверь, и челюсть его отпала. — Обчистили! Лавка была пуста. Практически пуста, если не считать танка Т-34 времен Второй мировой войны, который Шухерман не сумел затолкать в мешок. Илья покосился на свой караван. Около верблюдов, ножки которых подгибались под тяжестью поклажи, суетился Багдадский вор, старательно засовывая последнего павлина в опустевший после протрезвления катаны бурдюк. Похоже, мешки у него уже кончились. — Бывает, — подполковник сочувственно похлопал по плечу Веселого Али, который выглядел уже не таким веселым. — Надеюсь, ты не сильно погорел. Много у тебя увели? — Уй, много!!! Ую-юй, как много!!! Два ма… — Магнитофона? — сунулся Олежка Молотков. — Какой магнитофона!!! — взревел разобиженный Али. — Магический кристалл — два штук! В посох вставляй и такой ишак, как ты, гяур неверный, бей! Да ниспошлет Аллах мне терпения! |