Онлайн книга «Сестры»
|
Сервас напрягся. Выйдя из госпиталя, они осмотрели его комнату вместе с еще одним студентом и скрыли, что нашли странные фотографии. Он тогда спросил себя, что будет, если адвокат защиты допросит охранника. – Ну, это ведь тоже всего только фото… – Ты сам снимал? Домбр ухмыльнулся. – Как бы мне это удалось? – Тогда где достал? – Тут есть черный рынок, там и купил. – С какой целью? – Что? – Зачем тебе эти фото? – Как это зачем? Это искусство, жесткое искусство! – Искусство? – переспросил Ковальский, словно рыжий изрек что-то очень важное. – Да, искусство. – В любом случае фотографировать трупы без согласования с родственниками незаконно, ты это знаешь? – Он выдержал паузу. – Особенно в таких унизительных позах… – Редко когда тот, кто помер, старается хорошо выглядеть. – Да ты-то что знаешь о смерти? – возразил Ковальский, наблюдая за его реакцией. В белых глазах вспыхнул огонек, а потом рыжий покачал головой. – Да, конечно, ровным счетом ничего. Ничего, кроме фотографий. Эти слова он произнес совершенно неискренним тоном, зажав в коленях сложенные руки, в позе защиты. Манжен и Сервас переглянулись. – Где ты был в ночь с четверга на пятницу, с десяти до полуночи? – Когда? – Ночью в четверг, с десяти до полуночи, – повторил Ковальский. Студент задумался. – У себя в комнате. – Кто-нибудь с тобой был? – Э-э… Нет, я был один. – Стало быть, никто это подтвердить не может? – Никто, – нехотя выдавил из себя рыжий. Сервас и Манжен снова переглянулись: судебный медик констатировал смерть обеих девушек в период с полуночи до двух часов ночи. – Послушайте, но это не потому, что я был… – А с полуночи до двух часов? – Что – с полуночи до двух часов? – Где ты был в это время? – А?.. Не понимаю… С подружкой был. Сервас почувствовал, что между ними словно пробежал электрический ток. – Объясни. – Она была на концерте и вернулась около полуночи. – И остаток ночи вы провели вместе? – Да. – И как зовут твою подружку? – Люси Руссель. Что-то я не врубаюсь. Это самое случилось с десяти до полуночи или с полуночи до двух? Можно как-нибудь поточнее? – А где сейчас твоя подружка, где ее можно найти? – У родителей. Она вернется на факультет завтра. – Ты знаешь их номер телефона? Седрик Домбр продиктовал номер. – А тот человек, с которым ты разговаривал? – вдруг сказал Ковальский. Студент застыл. Воцарилось молчание. – Какой человек? – Лицо его словно свело судорогой. – Тот, кого ты боишься… кто может причинить тебе зло… Тот, что беспощаден… – Да чушь все это… – огрызнулся парень. – Я был не в себе, нес всякую околесицу… – Уверен? В широко раскрытых глазах рыжего промелькнула искра ужаса. Он кивнул. – И все-таки ты… – Да отстаньте вы от меня с этим… Седрик Домбр уже почти кричал, и они поняли, что он вот-вот расплачется. Парень затравленно глядел на полицейских. – Я не хочу больше об этом говорить… Не хочу… Умоляю вас… * * * Вся группа собралась в другом помещении. – Люси Руссель подтвердила, что в четверг вечером действительно была на концерте в центре Тулузы. Она пришла к Домбру уже около полуночи и оставалась там до восьми утра, а затем ушла на лекции. Лоб шефа группы перерезала морщина. – Надо бы ее выслушать, – сказал Ковальский. – Но сегодня воскресенье, – заметил Манжен. – Скажи ей, чтобы пришла завтра к началу дня. А с ее дружка глаз не спускать, они не должны пересечься. – Вид у нее был очень удивленный, – сказал Манжен. – А он запаниковал, когда оказалось, что на первый отрезок времени у него нет алиби. Ковальский кивнул. – Знаю. И это говорит о том, что он понятия не имеет, в какое время все произошло. – И что алиби у него – не фуфло, – прибавил Манжен. Сервас откашлялся. – Не уверен, правильно ли я понял: если он и виновен, то прекрасно знает, что никого не убивал между десятью и полуночью. Но тогда время указано неправильно. Ковальский с улыбкой повернулся к Манжену: – Малыш меня иногда раздражает, а тебя? О’кей, ладно. Но если он виновен, как ты говоришь, он придумал бы себе вместе с подружкой алиби получше. Так, на всякий случай. Она вернулась в полночь. Но алиби на этом строить опасно, ведь мы легко можем проверить, была ли она на этом концерте. – Если он убил их в два часа ночи, то этого для алиби вполне достаточно. Ко уставился на него. – В том-то и проблема, – согласился он. – Но тогда получается, что врет его подружка. Вот видишь, малыш, все далеко не так просто, как в телесериалах. – А тот тип, о котором говорил Седрик? Он пугается каждый раз, когда о нем заходит речь… Ковальский коротко кивнул. – Может, он комедию перед нами ломает. Как те парни, что якобы слышат голоса и которыми якобы управляет Бог. Это классика – все перекладывать на кого-то: на сообщника, на галлюцинацию, на Сатану или на мировой заговор… Он твердит, что даже говорить о нем не желает, потому что на самом деле никого нет и он не знает, что бы еще такое придумать. – Но он был по-настоящему напуган тогда, в подвале, – возразил Сервас. – Готов дать руку на отсечение, что это была не комедия. Ковальский бросил на него острый взгляд. – Возможно… Но не бесспорно… Со временем ты поймешь, что некоторые вруны ведут себя очень убедительно. Ну да ладно. Камеры для задержанных тут пока функционируют? Определим-ка парня в КПЗ. Мартен, иди домой. Ты мне пока больше не нужен, к тому же у тебя двухлетняя дочурка, и она тебя ждет. Однако Серваса не покидали мысли о насмерть перепуганном парне в подвале и о загадочном беспощадном человеке, который держится в тени. Этот человек и высокомерный и лукавый писатель – одно и то же лицо? * * * Открыв дверь в квартиру, Мартен обнаружил там Александру и Марго. |