Книга Паладин. Странствующий рыцарь, страница 23 – Виктор Баженов, Олег Шелонин

– Альберт! – рявкнул граф де Рейзи. – Немедленно извинись! Рональд Ромейский никогда не назовет своим другом недостойного!

– Примите мои извинения… – процедил Альберт, опускаясь в кресло.

– Принимаю, – величественно кивнул Люка.

Старый граф облегченно выдохнул.

– Так что вы хотели сказать? – обратился он к бесу.

– Только одно. Все мы дети Вездесущего. Все созданы им, и магия у отдельных личностей проявляется только с его высочайшего соизволения. Хочу напомнить, что храмовники тоже выпускники ордена Белого Льва. А, пройдя обучение в храмах Вездесущего, они борются с нечистью одним из видов боевой магии, которая заключена в молитвах, хотя многие из них даже не подозревают об этом. И, наконец, вы сами, граф, – бес в упор посмотрел на Альберта, – кончали Магическую Академию Геребада. Так что все делается по воле Вездесущего, и если он захотел облагодетельствовать рыцаря Кевина магическим даром, значит, зачем-то ему это надо. Я надеюсь, вы не будете оспаривать решение Создателя всего сущего?

– Нет, – выдавил из себя Альберт.

– Вот и прекрасно. Хочу добавить, что магический дар дан некоторым избранным самим Создателем! А уж как им распорядятся те, кому он достался, зависит от меры добра и зла в их душе. Пойдут ли праведным путем или поддадутся искусу Заблудшего – это их дело. Все люди смертны, и за тот короткий промежуток времени, что отведен им в бренной оболочке на этой земле, они деяниями своими выбирают, где им быть, когда для них наступит вечность, – в раю или в аду.

Ошеломленные гости, затаив дыхание, слушали вдохновенную проповедь беса.

– Под таким углом я этот вопрос не рассматривал, – честно признался Леон де Рейзи. – А как вы думаете, Вездесущий строго карает за грех чревоугодия и… – Леон огорченно посмотрел на застольную чару.

– Поверьте, граф, – прижал руку к сердцу Люка, – это не самый страшный грех. Если всех, кто хоть раз в жизни пригубил вино, направлять в ад, то райские кущи опустеют, а демографический взрыв в аду заставит всех чертей оттуда разбежаться! Им же, чтоб всех обслужить, придется работать в три смены!

Леон да Рейзи оглушительно захохотал.

– Веселый у тебя друг, сынок. Знаешь, он мне по душе! Пир продолжается! Всем наполнить бокалы!

И опять зазвучали тосты, застучали по тарелкам ножи и вилки, рекой полилось вино. Люка веселился вовсю, удивляя гостей графа экстравагантными выходками.

– Извините, уважаемый, – осторожно сказал ему какой-то почтенный дворянин с обвислыми усами, сидевший напротив, когда увидел, как бес набулькал в свой кубок содержимое сразу двух бутылок – но вы смешиваете Щото семьдесят третьего года с Бурдо семьдесят первого.

– Какая разница? – весело пожал плечами Люка. – Это красное и это красное. Пойдет! – Лихо, на одном дыхании, выдув свою чару, он довольно крякнул. – А вот если туда еще гномьей водочки добавить, получится изумительный коктейль под названием «Отвертка».

– Любопытно, – заинтересовался старый граф, – и что, вкусно?

– Да вы сами попробуйте!

– Да?

– Да! Главное, гномьей водочки побольше. И пить, не смакуя, Залпом. Вкус вы почувствуете потом.

Разумеется, граф немедленно потребовал гномьей водки, и все начали творить прорекламированный Люкой коктейль. А когда сотворили и дружно выпили – застыли с открытыми ртами и выпученными глазами.

– А теперь под это дело селедочку, самое милое дело, – дал очередной совет бес. – Эх, жалко – огурчиков маринованных нет.

Гости тут же набросились на соленую закуску. Офелия, прекрасно помня муки похмелья после недельного застолья у благодарного царя Агабии, ограничилась тем, что пригубила рюмку слабого вина, что не ускользнуло от внимания Альберта.

– Ну, как? Хорошо под селедочку идет? – полюбопытствовал Люка у соседей.

– Вообще-то, это форель, – просипел кто-то из гостей.

– Вот только скажите, что это плохо, и вы мой враг на всю жизнь!

– Это великолепно! – выдавил из себя другой гость, вытирая рукавом выступившие на глазах слезы.

– Веселый у тебя друг, – повернулся Леон де Рейзи к Кевину. – Этот везде найдет себе друзей.

– Он больше специализируется на подругах, – хмыкнул юноша, глядя, как бес уже игриво щиплет захмелевшую вдовушку за бочок.

– Да, сынок. Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?

– Нет, конечно.

– Великолепную ты себе команду подобрал, сынок.

Альберт при этих словах склонил голову к тарелке, чтобы никто не видел выражения его лица, а затем, справившись с эмоциями, поднял ее и повернулся к Офелии.

– А как зовут тебя, оруженосец?

– Фелимор, – сердито ответила девушка.

– Красивое имя. И главное – редкое. А вы знаете, Фелимор, что замок, в котором вы имеете честь находиться, был построен девятьсот лет назад основателем нашего рода? Пережил нашествия, перевороты, измену и предательства? Что здесь есть огромная библиотека, собранная моими предками и редчайшие произведения искусства? Не хотели бы вы взглянуть на них?

– Хотел бы, – мрачно сказала Офелия, зверем глядя на Кевина.

– И с какого зала вы хотели бы начать?

– С оружейного. – Так как бифштекс уже был распылен на молекулы, столовый нож в ее руках начал резать тарелку.

– Так я и не научил тебя манерам, Фелимор, – забеспокоился Кевин, строго глядя на девушку, после чего мило улыбнулся Альберту. – Прости, брат мой, но, к сожалению, это невозможно. Оруженосец должен неотлучно находиться при своем господине и покинуть его имеет право только в том случае, если господин отдаст соответствующий приказ. А я такого приказа не давал.

– Так дай. Я показал бы ему замок снизу: казематы, пыточные камеры… могу показать самую высокую башню, с которой открывается великолепный вид на горы Алантии. Оттуда даже видны леса темных эльфов и земли нашего сюзерена. Так называемая зимняя резиденция короля Одерона.

Кевин посмотрел на Офелию и понял, что если отпустит ее, то она обязательно затеет с графом игру «кто первым спрыгнет с башни» и наверняка проиграет.

В этот момент к хозяину замка подошел слуга.

– Вернулся посыльный от начальника вашей личной гвардии, граф.

Леон де Рейзи поднялся, промокнул губы салфеткой.

– Извините, дамы и господа, я отлучусь ненадолго по делам, и сразу вернусь. Не воспринимайте это как намек к окончанию пира. Раньше полночи даже не надейтесь добраться до своих комнат. Сегодня у меня праздник, а потому гуляют все! Альберт, проследи, чтобы вино в кубках наших гостей не кончалось!

– Пусть этим займется наш новый родственник, – хмыкнул Альберт. – На правах твоего крестного сына он имеет на это полное право, а я лучше пройдусь, проверю охрану.