Книга Лилия для Шмеля, страница 15 – Алиса Ганова

Я робко улыбнулась и уставилась в окно, где мелькали дорогие особняки, в которых я, обнищавшая баронесса, чувствую себя чужой.

У парадного входа чужого особняка нас встречала хозяйка дома, такая же своенравная старушка, как и графиня, только кругленькая и толстенькая, как колобок.

— Ильнора! — она взяла графиню за руку, однако Жужа, сидевшего на другой руке гостьи, проигнорировала.

— И я, Глевия, рада тебя видеть, — графиня улыбнулась. — Я сегодня не одна. Хочу представить мою компаньонку.

— Неужели ты решилась?

— Старшая дочь баронессы Мальбуер.

— Что-то слышала, — напрягая память, старушка заинтересованно разглядывала меня, и я покраснела. Конечно, о нашей семейке весь город наслышан. Нам даже место в газетной колонке посвятили в связи с арестом братца из-за долгов. — Пойдем, дорогая. — Хозяйка дома тут же позабыла обо мне, взяла гостью под руку и повела к себе. Следуя за ними, я невольно слышала разговор двух подруг.

— Как твой Мишо?

— Хорошо. Надеюсь, ты оставишь Жужа компаньонке?

— Да, — графиня резко остановилась, развернулась и вручила мне пса. Да так стремительно, что ни я, ни он не успели опомниться. И пока мы удивленно моргали, две старушки скрылись за нарядными дверями.

— Следуйте за мной, баронесса, — позвала служанка, стоявшая за спиной. — Вам накроют стол в гостевой комнате.

Я неслась в гостевую со всех ног. Жуж отчаянно вертелся, пытаясь извернуться и цапнуть, а я едва удержала его, чтобы не уронить. Служанка же мое волнение поняла по-своему и, оправдываясь, добавила:

— Гостевая — вынужденная мера. Увы, Мишо и Жужо не ладят.

— Почему?

— Потому что Мишо — кот.

В комнату я влетела, как угорелая. Жуж больно кусался, и, как только служанка удалилась, я ослабила хватку. Оказавшись на полу, Жуж громко залаял, зарычал и грозно пошел на меня.

Я растерялась, попятилась, в защитном жесте прижимая руки к телу — и, ощутив жесткость в одном из карманов, вспомнила о брошюре — кратком вкладыше свода правил этикета, что прихватила с собой, чтобы при случае почитать в карете. И вот теперь она оказалась как нельзя кстати.

Спешно достала книжицу и приготовилась защищаться.

Стоило Жужу ринулся в атаку, я подгадала и легонько хлопнула его месту, куда все остальные ему дуют.

— Фу! Плохой мальчик! Фу!

От моей наглости оскорбленный «мальчик» застыл на месте. Не привык к подобному обращению. И Гизо нет, чтобы на меня пожаловаться. Однако он быстро отмер и вновь бросился в бой. Но писчие листы, что отныне я носила чулках, как броню от укусов, ввели Жужа в удивление.

— Обломался?! — довольно усмехнулась я. — Вот так вот!

Возмущенный пес еще несколько раз пытался укусить — и каждый раз я хлопала его по жопке и повторяла:

— Фу! Фу! Плохой мальчик! Фу!

Не знаю, сколько бы мне пришлось держать оборону, но вернулась служанка с подносом.

Едва она открыла дверь — Жуж бросился ей под ноги, а я с криками:

— А ну стой, засранец! — бросилась за ним. Хорошо, что служанка самоотверженно заградила собой путь, и я успела схватила его.

«Это конец! — подумала с ужасом. — Донесут графине о моем ужаснейшем воспитании, и меня выставят!»

Однако женщина скорее притворила дверь, с облегчением выдохнула:

— Так его, так, баронесса!

Я даже растерялась от столь неожиданной реакции свидетельницы.

— Если бы он убежал — они бы с Мишо подрались. И страшно представить, что бы тогда случилось! — она закатила глаза и начертала на груди защитный круг. — Поэтому так его!

Быстренько расставив угощения, служанка ушла, пожелав мне терпения. Уж она видела, как сложно сладить с псом, который ведет себя безобразно.

Поскольку терять мне уже было нечего, то, как только мы с ним вновь остались наедине, я, размахивая брошюрой, загнала его в угол, поймала за шкирку и, хорошенько потрепав, громко попеняла:

— Фу! Больно! — и хорошенько хлопнула по заднице.

Оскорбленный Жуж забился под софу, а я… — опасаясь, что сегодня мой последний сытный день в барском доме, без зазрения совести принялась поглощать угощения, чтобы потом хоть как-то продержаться несколько голодных дней.

С трудом сдерживая слезы, я корила себя за неудачливость и совсем не обращала внимания на пса, который тихо выбрался из-под дивана и медленно подкрадывался ко мне. Заметила его, лишь когда он оказался совсем рядом.

— Что, кровопийца, крови моей хочешь?

— У-у… — заскулил Жуж, жадно глазея черными глазками на печенье.

— Плохой мальчик, — мстя, я намеренно громко сгрызла кусочек, конечно же, не дав ему ни крошки.

— У-у-у! — запищал он, дрожа на тоненьких лапах. Даже на задние встал, выпрашивая.

Выдохнув, я протянула махонький кусок на ладони. Жуж, как обычный, вечно голодающий пес, накинулся на него, мгновенно сгрыз (как только не подавился?) и принялся канючить еще. Вот тут я сообразила: а не шанс ли это?! Да!

Показала половину печенья, похлопала по своим коленям, собственно, ни на что не надеясь. Но оказалось, что за вкусняшку породистый пес готов не только умерить пыл и гордость, но и собачью душонку продать, чем я и воспользовалась: продемонстрировала, кто тут у нас добрая фея, раздающая сладкие плюшки.

Так мы вдвоем смаковали печенье, бутербродики с соленой рыбой, мясом, сладкие тарталетки из фруктов, пока у Жужа и у меня не появились выдающиеся, такие весьма заметные пузики.

— Ну, понял, кто из нас добрая фея? — строго спросила у пса, блаженно развалившего на моих коленях.

— Р-р-р! — ворчливо прорычал он, стыдясь сиюминутной слабости.

— Вот то-то же! — поучительно подытожила. Жужу не понравился тон, и он оскалился, за что схлопотал по макушке брошюрой. Тем не менее, мы поняли друг друга и пришли к консенсусу: не друзья навеки, но щедрое пиршество станет нашим общим секретом.

Когда графиня Ильнора покидала гостеприимный дом подруги, застала умилительную картину: мы с Жужем, наевшиеся до отвала, оба блаженно улыбались. Я нет, не из-за еды, а от появившейся надежды, что моя карьера компаньонки продолжится.

В карете графиня заинтересованно поглядывала на нас.

— Надеюсь, Корфина, вы не давали Жужу ничего из еды? Золотым медвежатам предписана строжайшая диета!

— Нет! — солгала я, не покраснев. — Он ведь ест только из ваших рук.

— Да, Жуж — верный мальчик, — графиня нежно почесала ему шею. — Правда, он еще делает исключения для Гизо.

— А как мсье Гизо подружился с ним? — спросила я, чтобы сменить тему разговора.