Книга Лилия для Шмеля, страница 63 – Алиса Ганова

почти акробатически подворачивать ноги и сгибать шею — это было суровым наказанием, но я понимала Освальда.

Затем Эвиль по всему паритуму развешивал синие фонари, но старался передвигаться так, чтобы не попадаться герцогу на глаза и не быть придушенным. И тогда-то я и поразилась великодушию и выдержке моего нанимателя.

— Вернемся в Миридр — остановимся в гостинице, отдохнем, пока Норрит не выздоровеет. — Все себя от ярости, сцепив руки за спиной, Освальд расхаживал по каюте. — Заодно… — Оглядел мое платье. — Докупим необходимое. Вы должны выглядеть соответственно статусу. — Потом устало усмехнулся и добавил: — Хотя… сейчас вы как раз выглядите соответственно нашему положению. Сам выгляжу не лучше.

— Да, поездка не из легких, но кое-кто от нее в восторге, — глазами указала на Вейре, помешивающего ложкой овощи на сковороде. — Если бы немного комфорта…

— Будет, и уже скоро, — устало выдохнул Освальд и упал в кресло. — С моей стороны было ошибкой сразу двинуться на север, без слуг, без дополнительных запасов, взяв с собой совершенно ненужных людей.

— Справимся, — улыбнулась ему.

— Думаете? — он задумчиво потер переносицу.

— А нам есть куда отступать?

По правде, я сама ощущала тревогу. Однако нам повезло: следующим днем погода наладилась, и мы срочно вылетели обратно в Миридр, где по сравнению с Имилером тепло и комфортно.

Там остановились в уютном доме — и неказистый городок после крохотного, неприветливого поселка казался нам райским местом.

Несколько дней мы не спускали глаз с Вейре, пока не убедились: ребенок здоров, и у него даже горло не першит. Только тогда выдохнули с облегчением. Однако напряжение последних дней не прошло бесследно: и мы с Освальдом все сильнее ощущали усталость. Зато под угрюмым взором утомленного Веспверка старшего исцеление Норрит шло неожиданно успешно. Человек, не знавший прежнего отношения мадам Кратье к изобретению мужа, мог бы подумать, что Норрит обожает оздоровительные процедуры.

«Что же такого Освальд сказал ей, если она покорно ходит на целебные сеансы?» — гадала я и, воспользовавшись случаем, полюбопытствовала у него.

— Ничего особенного, — ответил он, не отрываясь от карты, разложенной на столе. — Сказал, что она может лечиться по старинке хоть мочой. Потом Эвиль женится второй раз и заживет счастливо.

— Сурово, зато подействовало… — задумчиво заметила.

— Да. Надеюсь, когда займемся вашим гардеробом, мне не придется применять силу моего убеждения к вам, Корфина.

— Зачем?! — удивилась я. — У меня платья новые.

— Для столицы не годятся, — вынес вердикт Освальд, и у меня от удивления округлился рот.

— Вы едете в столицу?!

— Померзли — и хватит. Пора пожить комфортно.

— А проверка холлапаритумов?

— Позже!

* * *

В последние дни из-за волнений о сыне, Освальд пребывал не в духе, поэтому при возвращении в Миридр нанес лишь два коротких визита вежливости. Зато много занимался бумагами в импровизированном кабинете, играл с нами в снежки во дворе небольшого уютного дома, который снял, выжидая выздоровления Норрит. Или, как сегодня, помогал лепить снежную даму. И все было спокойно, пока я не предложила украсить получившуюся фигурку морковкой.

— Какие странные развлечения, — ухмыльнулся герцог, с весельем наблюдая за тем, как Вейре осторожно вдавливает в верхний шар овощ. — Теперь понятно, почему у вас ужасные манеры.

— Сдались вам мои манеры? — простодушно отмахнулась я и ловко увернулась от снежка, брошенного Вейре, который попал в зазевавшегося герцога.

— Хотите стать столичной легендой? — Освальд выверенными жестами смахивал с с лица и куртки снег и придирчиво разглядывал меня зелеными глазищами. В его словах я не услышала откровенной издевки, но все-таки меня царапнуло. Шеки покраснели — и я отвела взгляд.

— Так ведь стану же, — наклонилась и, наспех слепив снежок, бросила в корчившего смешные рожицы мальчишку.

— Не станете, — упрямо качнул головой Веспверк. — Не надейтесь, что позволю вам оставаться вороной.

— Какое вам до этого дело? Разве не главное, чтобы я добросовестно выполняла обязанности? — не понимаю, чего он лезет ко мне?

— Боюсь, потакая вам, я получу вороненка. Вейре наблюдает за вами… — Освальд хотел еще что-то добавить, но из окна свесился грузный Силар.

— Ваша Светлость! — позвал басовито телохранитель. — Время вышло!

Мы с Вейре жалобно выдохнули. Жаль, но время прогулки закончилось. Заходить не хочется, зато там нас ждут тепло и горячая еда.

Как только Освальд успокоился и здраво рассудил, что его помощники и телохранители, которых он взял с собой, в силу разных причин не могут быть причастны к отравлению Вейре, — стал давал им различные получения, и наша жизнь наладилась.

Силар снял дом, нанял стряпуху, служанок, прачку… — и теперь мы наслаждались комфортом. Как же хорошо!

К вечеру я позабыла об утреннем разговоре, но за ужином Освальд вручил мне новенький журнал мод под пафосным названием «Королева» и велел приглядеть наряд по душе.

— Ага, — кивнула я и, вернувшись в свою комнату, положила его на чайный столик. Думала, на досуге полистаю… — но позабыла, потом задремала… А когда вечером следующего дня неожиданно приехала модистка, я оказалась неготовой.

Мадам Куаль, осведомленная герцогом, что мы направляемся в столицу, предлагала всевозможные варианты модных фасонов, но вычурная столичная мода не для меня. Не представляю себя в смешных платьях с заниженной талией, согласной новейшей моде, и узкой, длинной юбке с турнюром. Такое мало что неудобное и холодное, еще и страшно дорогое!

— Мне нравятся более удобные фасоны и строгие цвета, — пояснила я модистке и объяснила, чего хочу. Мадам внимательно выслушала, записала, какие образцы тканей мне нравятся, сняла мерки и ушла, пообещав за два дня выполнить заказ.

И я в предвкушении стала ждать результата.

Вот только когда мадам привезла заказ — я едва сдержала стон отчаяния. Это были не мои платья!

— Его Светлость просили сделать наряды более столичными, — мягко извинилась модистка.

Я сцепила пальцы, чтобы не наговорить в адрес Светлости грубостей, но он сам пришел — чувствовал, видимо, мою «радость» обновками.

— Неплохо, — похвалил Освальд работу модистки. — А вам, Корфина? — Спросил, а сам смотрит, испепеляя взглядом, в котором читается вызов.

— Я хотела другие, — не стала миндальничать. — Боюсь, эти мне не подойдут!

— Корфина, — замурлыкал Освальд обманчиво мягко. Модистка даже дышать перестала, внимая каждой его фразе. — Вы обладаете недюжинным упрямством. Однако у меня его не меньше. И дабы наш спор не перешел в ссору — напомню вам условия договора…