Книга Альвиана: по зову сердца и луны, страница 27 – Алиса Ганова

— Лишь бы вам вдвоем было хорошо, — подытожила я, совершенно не собираясь осуждать кого бы то ни было.

— Угу, — довольная Нэгнет взяла меня под руку. — А вот ты любишь опасных мужчин.

— Я?! — удивилась.

— Сначала ловчий, теперь Сарнар…

— Вот уж Ардия! — отчаянно выдохнула я.

— Сплетни?! — догадалась Нэгнет. — Возможно. Только Ловчий и впрямь преследует тебя.

Уже несколько человек предупредили, что у Ловчего есть ко мне какой-то интерес. А его внимание не сулит ничего хорошего. Только новых неприятностей мне для полного счастья не хватало. Я нахмурилась, и она поспешила успокоить:

— Однако несмотря на преследование, он не сделал тебе ничего плохого. Это уже хорошо. Хоть и очень странно. Все же он из тех людей, которые знают, чего хотят, определяют цель и получают желаемое. А тут ходит вокруг, будто разнюхивает что- то.

От ее жалостливого взгляда мне стало совсем грустно.

— Ну спасибо! Теперь ночами не буду спать, ожидая от него пакости, — пробурчала я, напуганная предостережением.

— Совер — хитрый тип. Очень сдержанный, опасный. Не переходи грань, и он, возможно, пройдет мимо.

— Ты его знаешь?

— Угу… — мы вошли в узкий коридор, ведущий к столовой, и чтобы нашу беседу не услышали другие, Нэгнет перешла на шепот: — Его отец, господин Совер, важный чиновник и часто ездит с проверками по провинциям. А мой работает в сыске Гельмерта. Так что кое-что знаю и советую не переходить ему дорогу. Тогда есть шанс унести ноги.

— А как ты оказалась на курсах?

— Другие из общины ехать не хотели, и папа просил. Да и ради интереса.

В столовой вкусно пахло едой, но чтобы получить свою порцию, сначала надо отстоять в очереди. Среди лишних ушей разговор пришлось прекратить.

У раздаточного стола, когда Нэгнет получила жареное мясо, еще шкворчащее на тарелке, я остолбенела.

— Ты чего? Попроси, тебе тоже пожарят! — рассмеялась она. — Не знала?

— Нет! — я повернулась к поварихе и попросила: — А можно мне такое же?

— А то ж я думала, сколько ты продержишься на хлебе и траве?! — хмыкнула она. И о, чудо, вынесла мне сочную, с хрустящей, поджаристой корочкой отбивную! Я даже захлопала глазами от восторга.

— О! Хоть что-то в тебе оборотническое проснулось. Уже думала, сгинул твой зверь,

— пошутила Нэгнет, наблюдая, как я восторженно смотрю тарелку.

— Нет, он на мясо проснулся, — улыбнулась я. — Просто почему-то думала, что мясо подают только сырым.

— Окраинные оборотни предпочитают с кровью. Считают его кроветворным, а жаренное — вредным.

— К сожалению, все вредное — невероятно вкусное! — я не удержалась и вгрызлась в еще горящее сочное мясо, едва не урча от удовольствия. Но все-таки старалась держать себя в руках и есть аккуратно.

— Слушай, а ты точно Альвиана? По манерам и не скажешь!

— Понимаешь, после травмы обострилась связь с миром, интуитивные сведения и умения… — жуя, отвечала я. — В общем, манеры взялись из глубины души!

— Тогда Сарнара не отталкивай. Он для тебя хороший выход. Иначе дома тебя снова сделают прежней Альвианой.

— А ты тоже ищешь покровителя?

— Нет. У меня хорошая семья. Не особо большого достатка, однако хорошая. И я хочу, чтобы Вильден сделал мне предложение.

— Надеюсь, у тебя получится! — искренно пожелала ей.

— Я тоже, — улыбнулась Нэгнет. — И желаю, чтобы и у тебя все получится. Сама ведь понимаешь, перейти Сарнару дорогу никто из других элитников не решится. Так что его покровительство — твой единственный выход. Только знай, если даже вскружишь ему голову — его отец не позволит жениться на селянке. Однако ты сможешь влиять на Сарнара, — она подумала и добавила: — И, возможно, на некоторые клановые вопросы.

— Не хочу влиять. Хочу спокойно жить. А потом встретить человека, с которым будем понимать друг друга, с которым будут общие цели, душевное единство…

— И впрямь сильна была травма! — воскликнула Нэгнет.

После обеда мы пошли прогуляться по академическому саду. Сначала я упорно отказывалась идти, но она настаивала:

— Идем, иначе твое бегство походит на трусость. А чего бояться, если Сарнар послал тебе угощение? — при этом мягко, но настойчиво тянула за собой.

— И все ты знаешь!

— Вильден общается с Сарнаром. Так что, да, знаю. Кстати, если уж ходят слухи, что он в тебя безмерно влюблен — возможно, это так и есть? — она подмигнула.

«Ага, как же. Скорее, страдает его спесь», — подумала про себя.

Как по закону подлости, стоило вспомнить о нем, на него и наткнулись. Он вывернул из-за поворота и, увидев меня, самодовольно улыбнулся.

— Рад, что ты сменила гнев на милость, — Сарнар неспешно подошел к нам и встал напротив меня.

Утром я заплела небрежную косу, надела одно из платьев, что заказывала сама, поэтому выглядела просто, как и полагалось простой оборотнице с окраины.

Сарнар, в каждом движении которого чувствовались уверенность и барская небрежность, внимательно осмотрел подол, выглядывающий из под ученической туники, неторопливо скользнул по моим бедрам, груди… На краткий, едва уловимый миг задержался на ней, потом на губах, и только затем посмотрел в глаза.

В его золотистых глазах отчетливо читались уверенность в собственной неотразимости и радость одержанной победы. Ведь Сарнар решил, что сломил мое сопротивление. И если до этого я еще наделась, что мы сможет как-то общаться, то сейчас своим видом и настроением он вновь напомнил, что является заносчивым говнюком, у которого пострадало самолюбие. А типы как он, мстят за унижение с особенным упоением и двойной силой.

— Случайно пришла. Гуляла с Нэгнет, — я держала его пронизывающий, надменный взгляд, пока не заметила, как за его спиной, поодаль из-за куста высунулась рыжая, хорошо знакомая девичья голова. — Но уже ухожу, — сделала шаг, однако Сарнар ухватил меня за локоть и, не теряя времени на топку льда, вновь возникшего между нами, притянул к себе.

— Куда же ты?! — его вкрадчивый голос ласкал слух, но я же не наивная глупышка, чтобы купиться на это. Поэтому взглянула на него, не скрывая внутреннего ехидства, и ответила:

— Да к тебе целая очередь, — уверена, он должен знать, что за ним следует Ардия. Все-таки он элитник, будущий военный.

— Ревнуешь? — шепнул наглец у самого уха, щекоча дыханием кожу.

— Ревнуют, когда испытывают какие-то чувства. А между нами их нет.

— Немного ревности не помешает для пробуждения чувственной искры.

— Особенно немного духов с феромонами, — съязвила я.

— Кто-то мне в лицо ласку сдул.