Книга Альвиана: по зову сердца и луны, страница 48 – Алиса Ганова

— Ну, девочки, — поправив складки темно-коричневого платья, она откинулась на спинку мягкого стула и усмехнулась. — Приступим?

После такого представления от дурного предчувствия у меня взмокли ладони и спина. Другие девочки, совсем далекие от гуманитарных наук, так разнервничались, и даже я, не обладая острым нюхом, почувствовала, как аудитория наполнилась едким, отталкивающий запахом пота.

Оперевшись на локоть и, натянув рукав туники на руку, я уткнулась носом в душистую ткань. Нэгнет же пришлось начать дышать ртом. А сама виновница возникновения стрессового «аромата» брезгливо поморщилась.

— И так каждый раз. Предупреждаю перед началом курса — толку нет. Откройте окна!

Девочки, сидевшие около рам, рванули выполнять просьбу, и пока открывали их настежь, магистр листала журнал.

— Сейчас в классе остаются четыре задних ряда. Остальные выходят и ждут своей очереди за дверью, — изрекла магистр, и со всех свободных рядов заторопились слушательницы. Те, комы выпала честь открыть «веселье» с грустью и завистью провожали их спины.

Я расстроилась, что придется стоять и мучиться ожиданием, но с другой стороны, как раз успею пробежаться по главе «Северные войны», вспомнить, что такое «Ледяная кампания», «Путь к Гаросе», «предательская ария»… Учила-учила, а от страха в голове ничего не осталось!

Быстренько смахнула тетрадь в сумку, встала из парты и нарвалась на пристальный взгляд старухи.

— Опять сбегаете, Навис? — пропела она сладким голосом стервы. Вдобавок, размяла пальцы, сложенные замком, и кивнула на деревянный стул, стоявший перед преподавательским столом. — Вы же старались, готовились. Побеседуем? Не терпится узнать, каковы ваши успехи.

Меня бросило в жар. На негнущихся ногах, я доковыляла до него, стала садиться и нечаянно запнулась ногой о ножку. С противный скрежетом стул отъехал от меня, и все, кто был в аудитории, обернулись на меня.

— Простите!

Магистресса вздохнула, закатила глаза и пробурчала:

— Постарайтесь, Навис, ничего не разнести, пока я беседую с вами. Итак, проверим вашу самостоятельную подготовку, — она улыбнулась холодно. — Магистр Эйфель впечатлен вашими успехами и так расхваливает вас…

У меня мурашки выступили. Вот же гадюка! Видно же, что состоятельная дама, в солидном возрасте, образованная. Неужели у нее нет других развлечений, кроме как пытать каверзными вопросами деревенских балбесов и гордится своей эрудированностью.

— Поведайте-ка мне о причинах восстания «синестяжников», — она сцепила худые, морщинистые пальцы с аккуратными, длинными ногтями и опустила на них острый, изрезанный морщинами подбородок.

Об этом я как раз хоть что-то помню! На радостях подпрыгнула на стуле и бодро затараторила:

— Восстание «синестяжников» проходило под эгидой южных наместников, выступавших под синими флагами. За время ослабления королевской власти, провинции значительно укрепившие свои позиции и благосостояние…

«Ой, а чего это магистр ошарашенно захлопала глазами?» — осеклась я. И чуть себя по лбу не огрела. Ну, дура же! Какая эгида?! Какое благосостояние?! Проще, косноязычнее нужно быть! И дальше замямлила, как более подобает Альвиане с окраины.

— После смерти императора Онреса трон занял… — не помню, сын, внук, то ли племянник, поэтому пришлось снова вставить красивое, емко-обтекаемое сочетание: — малолетний наследник. Воспользовавшись ссорой регента и министров, южане попытались добиться большей независимости и отказались пересылать собранные налоги в столицу. — За сим мои познания истощились, и я замолчала.

— И где находилась столица? — вкрадчиво уточнила магистр.

— В Дарам…дарамг…б…ле, — ломая язык, произнесла трудновыговариваемое название. Если бы не его схожесть с дарами и вездесущим «Бля» — ни за чтобы не запомнила. Наверно, на это и надеялась старуха.

— М-м… — издевательски протянула она, кивая. — Хорошо. Но мне интересно другое. Помнится, вы упоминали о сочетании причин политических, экономических и… культурных? Хочу узнать подробнее о ваших домыслах.

— Каких?!

— Ну, например, поведайте мне, какая из этих причин лежит в первооснове образования империи?

— Это сложный вопрос, — запаниковала я, ерзая на стуле, и сдуру ляпнула: — Сродни выяснению вопроса: первым появилась курица или яйцо?

У магистрессы глаза распахнулись и стали такими большими, как у подавившегося костью песика.

— Очень интересно, — пробормотала она и задумчиво поправила седой волосок, выбившийся из идеальной прически. — Однако не понимаю: каким боком к истории относятся курица и яйцо?

— А… это философский спор: что первично… — уже хотела заикнуться о первичности материи и духа (увы, моих знаний было так мало, что я готова была вывалить все, что всплыло в памяти), но вовремя спохватилась. Иногда не нужно в дурном настроении отрывать попавшимся под руку прохожим головы — достаточно иметь язык без костей, чтобы получить повторное обвинение в сумасшествии.

— Поразительный размах мышления! — мадам посмотрела на меня насмешливо. — Так интересно!

Пришлось мне ужом вертеться, чтобы отойти от ненавистных яиц, духа, материй… Я судорожно «скребла по сусекам» памяти, вспоминая школьного курса обществознания хоть что-нибудь.

— Э… это философский спор, что первично в познании: опыт или наблюдение…

Магистресса покосилась на меня и осадила:

— Хорошо. Но ближе к культуре! — чем окончательно сбила с мысли.

По правде, меня и сбивать-то не надо было, и так в трех соснах плутаю.

— Ну, например, если провинция богатая — туда стремятся музыканты, поэты и другие личности…

— Кто-кто? Какие другие? — лицо старухи стало походить на лисье, когда у той колобок сидел на морде. — Название-то какое мудреное!

— Люди профессий, которые зарабатывает умственным трудом, — проблеяла я.

— Образованные люди творческих профессий?

— Да-да! Заказчик ставил перед ними условия, например, написать картину, прославляющую провинцию и ее известных уроженцев. Сложить сонет о местном герое или предке, имевшим спор с королевской властью. Разве это не влияние культуры на мнение общества? — мой голос все тише и неувереннее.

— Это вы у меня спрашиваете? — усмехнулась магистресса.

— Это риторический вопрос.

— Да?! Назовете конкретную персону?

— Нет. Я не люблю поэзию, — пропищала, чувствуя, что попала в западню.

— А философию? Вы так ссылаетесь на нее, будто являетесь знатоком, посвятившим долгие часы ее изучению.

— У нас дома было мало книг. А по философии — ни одной. Спасибо академии за доступ к книгам!

Такой мой «финт ушами» развеселил старуху, и она расхохоталась. Зато отсмеявшись, внимательно посмотрела на меня и произнесла: