Онлайн книга «Книжный магазинчик счастья»
– Нет, – покачал головой Гриффин, – не в этом дело. Ты выглядишь… у тебя румянец на щеках. – Я что, растолстела? – Нет. Но ты кажешься… окрепшей. – Да пошел ты, Гриффин! – Ну да, звучит как-то не так, но я ничего такого… Ты кажешься… сильнее. Более солидной. Не такой воздушной. – Ну, знаешь, я тебе не фотография из журнала «Назад в будущее»! – Я сам не понимаю, что говорю. Не обращай внимания. У меня голова забита работой. А ты выглядишь прекрасно. Более чем прекрасно. И Нина по взгляду Гриффина поняла, что он действительно так думает. – И ты тоже, – сказала она, хотя Гриффин казался слегка свихнувшимся. Он явно пытался как-то подстроиться под свою крутую молодую команду. Даже уши проколол. – Как работа? Гриффин скривился и сделал огромный глоток сидра. – Не начинай, – попросил он. – Так приятно тебя видеть, но если ты сейчас начнешь болтать о том, какая у тебя теперь прекрасная жизнь и как ты сама планируешь свои дни и раскатываешь с прелестной книжной лавкой по окрестностям, я покончу с собой! – Ладно, – кивнула Нина. – Все ужасно. – Неправда. Суриндер мне все рассказала. Она говорит, там все прекрасно и живописно, и когда она снова получит отпуск, то опять поедет туда. – Или просто прогуляю службу, – вставила Суриндер. – А почему бы и тебе тоже не приехать? – спросила Нина. – Нет, – покачал головой Гриффин. – Если там настолько хорошо, мне этого не вынести. Да я и не могу. Я должен каждое утро являться на работу в семь, там я сразу начинаю рыться во всяких документах, потом хожу на какие-нибудь совещания по поводу новых путей развития, потом возвращаюсь и занимаюсь компьютерами – они постоянно ломаются из-за перегрузки, а еще мне нужно учить девяностолетних олухов пользоваться этими компьютерами из-за того, что все сельские банки закрылись и люди просто не могут получить свои деньги. Похоже на то, что целое поколение выброшено в мир, которого оно не понимает и в котором ничто не имеет смысла, а им твердят: учитесь работать на клавиатуре или умрете с голода. – Он отпил еще сидра. – А помнишь, как было забавно, когда в библиотеку приходили дети? – Да ты же ненавидел эти детские дни! – рассердилась Нина. – Дети всегда оставляли отпечатки липких пальцев на твоих Фрэнках Миллерах! – Ну да, я так говорил, – подтвердил Гриффин. – Так и было. Ты их терпеть не мог! – Но то было истинным раем по сравнению с тем, что я имею сейчас. Это было прелестно! Люди приходили, чтобы поговорить или выбрать книгу, поделиться чем-то… А теперь они приходят потому, что они в отчаянии. Не имея Интернета, они отрезаны от мира, либо их лишили помощи, и они теперь не могут свести концы с концами, и нет никого, кому было бы до этого дело! Потому что они отрезаны, отрезаны, отрезаны! Я библиотекарь, но теперь я помощник по компьютерному делу, а заодно психолог и советник по социальным вопросам. Да еще у меня девятнадцатилетние помощники, которые рыдают в туалетах из-за того, что не чувствуют себя самореализованными. Нина молчала. Она просто не знала, что сказать. – Тебе нужно переехать туда, – заявила Суриндер. – Ага, и тебе тоже! – рявкнул в ответ Гриффин. – Вот только мы не такие крутые, как Нина! Нина вовсе не ощущала себя крутой, но и возражать не стала. Наконец они вышли из паба. У стены сбоку назревала драка, и какая-то девица с чрезвычайно светлыми волосами топталась рядом, желая поучаствовать в событиях. На углу группа подростков шумно и громко ссорилась, никто никого не слушал, все они выглядели агрессивными и встревоженными. Люди входили в бар, выходили из него. Нина осознала, что снова напряжена. Сердце стало биться быстрее, ее буквально ошеломляло огромное количество людей вокруг, запах тяжелой усталости, гул автомобильных сигналов, визгливые голоса и весь этот вечерний пятничный шум летнего уик-энда. Нина подумала о том, как может закончиться этот вечер: перепуганные девушки, крики на улицах, завывание сирен машин экстренной помощи… и предательски подумала, что лучше бы Суриндер поскорее захотелось вернуться домой. Но ей не пришлось ждать долго. Гриффин перебрал и впал в сентиментальность, похоже было, что он готов заплакать. Но тут вдруг невесть откуда появилась целая толпа симпатичных молодых людей, весело хихикавших, и так уж вышло, что один из них работал с Гриффином и окликнул его. Гриффин мгновенно преобразился и стал бодрым и жизнерадостным, он начал бросать выражения вроде «парадоксального рефлекса» и «это же элементарно, это основа!». Суриндер и Нина переглянулись и по обоюдному желанию быстро ускользнули. Они медленно возвращались домой сквозь сырой и теплый вечер, а вокруг них сгущалась тьма. – А ведь еще совсем светло там… – Нина сообразила, что чуть не сказала «там, дома». И быстро закончила: – На севере. Они прошли мимо двух котов, сцепившихся на какой-то стене, а сверху из окна кто-то злобно кричал на них, желая, чтобы коты заткнулись. Из окна следующего здания разносилась громкая ритмичная музыка. Там тоже кто-то из соседей орал, требуя тишины. По дороге пронесся автомобиль с опущенным верхом, – пронесся слишком быстро, и из него тоже неслась оглушительная музыка. Ехавшие в этой машине громко хохотали, потом освистали группу женщин, шедших в противоположную сторону. – Вот так у нас… – вздохнула Суриндер. – Наверное, не терпится вернуться? Нина покачала головой: – Я собираюсь сначала набить битком фургон, а уж после, думаю… когда дела здесь будут закончены. Я только что купила гору всего на аукционе. – Не знаю, в чем тут дело, – сказала Суриндер. – Я ведь думала, там окажется нечто вроде ледяной пустыни… Думала, что я вроде как навещу тебя и посмеюсь над мужчинами в юбках, а еще выясню, что такое хаггис [1], и, может быть, спою какую-нибудь патриотическую песню из репертуара группы «Проклэймерс»… – Эти песни прекрасны! – возразила Нина. – Да ты уже становишься туземкой! – заявила Суриндер. – Это глупо. – Но они действительно прекрасны. Ясно было, что Суриндер еще не высказалась до конца. – Но все оказалось… оказалось совсем не так, – медленно продолжила она. Полицейский вертолет осветил ночь и наполнил воздух грохотом. – Там… там есть нечто особенное. Что-то такое, что тебя захватывает. Эти большие поля, и солнце, которое как будто никогда не заходит, и то, как люди заботятся друг о друге… |