Книга Царский сплетник, страница 60 – Виктор Баженов, Олег Шелонин

— Ну так иди и утраивай, чего пристал?

— Я бы пошел, но он ведь не заплатит, — удрученно вздохнул Абрам Соломонович, — но если ви… — казначей покосился на Федота, подхватил юношу под локоток и оттащил его в сторону, — …если ви подпишете вот этот счет, — сунул он в руки царского сплетника еще одну бумагу, — то мы с вами даже немножко договоримся. Учтите, — перешел он на шепот, — здесь все идет за счет казны.

Третий счет резко отличался от первых двух. Вместо двух бочек вина в нем уже фигурировало четыре, и все остальные убытки тоже возросли соответственно как минимум вдвое.

— Разницу я потом лично доставлю на ваше подворье, — прошептал казначей, заговорщически подмигивая.

— Обалдеть! «Четыре бочки вина заморского сладкого для царицы-матушки», — пробормотал Виталий, вчитываясь в пункты счета.

— Я вас понял. Можно и натурой. Пол бочки доставлю для вашей сожительницы, — понимающе кивнул Абрам Соломонович, — Она наверняка сладкое любит.

— Ты думаешь? — усмехнулся царский сплетник, поражаясь наглости казначея.

— Конечно! Они все это дело любят. У нас как царь-батюшка с царицей-матушкой поссорятся, виночерпий сразу бочку им выкатывает. А потом… — мечтательно закатил глазки Абрам Соломонович и еще больше понизил голос, — …кровать под ними так раскачивается, шо весь царский терем не спит.

— Почему?

— Да как тут заснешь, если терем трясется. Опять же завидно…

— Ладно, — рассмеялся Виталий, подписывая счет, — одну бочку мне отправишь.

— Да побойся ты Бога! Мы договаривались на половину! — Абрам Соломонович так разволновался, что перешел на «ты», и в запале сорвал с головы шапочку, под которой оказалась круглая голова, неплотно прикрытая короткими светлыми волосами.

— Слушай, что-то не очень ты похож на народ богоизбранный!

— Да с вами тут любой обрусеет, — сердито буркнул казначей. — Так мы договорились или нет?

— Договорились, но только попробуй меня надуть и…

— Будет тебе бочка, уважаемый, будет. Стоит только людям сделать добро, и они норовят уже сесть тебе на шею! — простонал Абрам Соломонович. — Разорил! Прямо-таки разорил! И как в России вести нормальный бизнес? Все, абсолютно все воруют!

— Это точно, — хмыкнул царский сплетник и вернулся к Федоту. — Ну и где тут мои орлы?

— Там засели, — кивнул сотник на распахнутые настежь двери, ведущие в подвалы.

Около них топтались вооруженные стрельцы, но внутрь заходить не решались.

— А Гордон говорил, что они изнутри заперлись, — удивился юноша.

— Молодой человек, — вынырнул из-за спины Виталий казначей, потряхивая отмычками, — но мне же надо было подсчитать убытки!

— Ну ты даешь, Соломоныч! — покачал головой юноша, — Это где ты такую школу прошел.

У сорока разбойников стажировался.

— Что?!!

— По специальности, молодой человек, по специальности. Я у них был казначеем.

— Охренеть! А Гордон об этом знает?

— Конечно! Как сейчас помню нашу первую встречу в Сицилии. Мой послужной список произвел на царя-батюшку такое впечатление, что он тут же с радостью взял меня на работу.

— А говорят, эти сорок разбойников потом… — хмыкнул Федот.

— Это все вранье, что они потом по миру пошли! — тут же запетушился казначей, — И чего вы вообще тут стоите? Забирайте их, забирайте! Освобождайте территорию.

Царский сплетник с сотником вслед за Абрамом Соломоновичем вошли в подвал. Мертвецки пьяные пираты лежали на полу, и лишь один Семен еще был в сознании. Он сидел около бочки, истекающей последними каплями вина, и, увидев вошедших, попытался спеть:

— «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йой-хо-хо! И бутылка рому!»

— Не мелочись, — посоветовал боцману Виталий.

— «Йой-хо-хо! И бочонок рома!» — поправился Семен, — О! Кэп! — завопил он, сообразив, кто перед ним, — Твое задание выполнено! Винные погреба взяты штурмом! Но Кощея еще не нашли. Ща, вот эту бочку допьем и возьмемся за остальные. В какой-нибудь точно прячется, гад!

Боцман допил свою кружку, плюхнулся рядом с подельниками и захрапел.

— Слушай, Федот, можешь оказать мне одну услугу?

— Мне приказано оказывать тебе всяческое содействие, — нейтральным тоном сообщил сотник.

— Тогда будь другом, раздобудь где-нибудь подводы, загрузи в них этих раздолбаев и отправь на постоялый двор Трофима. И попроси хозяина к полудню привести их в порядок. Холодный душ, рассол, квас… и чтоб ни грамма водки. Как протрезвеют, боцман пусть рысцой ко мне. Трофиму скажи, что все услуги будут щедро оплачены, ну и своим стрельцам от меня подкинь за причиненные неудобства. — Царский сплетник выудил из кармана золотой. — Надеюсь, этого хватит?

— Более чем, — улыбнулся сотник, принимая монету. — А с тобой, кажется, можно иметь дело. Ну раз пошел такой расклад, могу дать один совет.

— Давай.

— Если твои орлы тебе нужны срочно, то лучше их не к Трофиму, а к нам в холодную кинуть. Есть у нас при Стрелецком приказе пробуб — специально для этой цели. Часа через четыре как стеклышко будут.

— Вот за это спасибо! — обрадовался Виталий.

— Ты сам-то сейчас куда?

— К Ваньке Левше. А потом, как у него дела справлю, двину домой.

— Лады. Если я тебе еще зачем понадоблюсь, дай знать. Мои стрельцы вмиг подскочат.

— Заметано.

На подворье Ваньки Левши работа кипела — дым коромыслом. Шестеро мастеровых резали, пилили и строгали аккуратные дощечки, постоянно сверяясь с размерами. Из-под рубанков во все стороны летела белая витая стружка. По двору бегала шустрая рыжеволосая девчонка лет тринадцати-четырнадцати, сметая веником отходы производства в плетеную корзину. Под навесом сарая за широким дощатым столом сидел Иван. Красные от недосыпа глаза его были устремлены на зеркало, около которого лежала раскрытая книга, а руки шустро вырезали на дощечке вывернутый наизнанку текст. Судя по покрытому мелкими бисеринками пота лицу и всклокоченным волосам, работал он уже не первый час. Все были так увлечены каждый своим Делом, что на Виталий никто не обратил внимания.

— Мужики! Все за стол! Завтрак готов! — донесся из горницы чей-то женский голос.

— Некогда, Манька! — сердито крикнул Иван, — Ты, сеструха, сооруди нам что-нибудь на ходу пожевать.

— Сейчас!

На пороге дома появилась миловидная женщина со жбаном кваса и тарелкой, в которой лежали краюхи хлеба, накрытые кусками сала, и уставилась на царского сплетника. Виталий успокаивающе махнул ей рукой: свои, мол и направился прямо к Ивану.

— И как это все понимать? — ласково спросил он, — На левые заказы перешли?