Онлайн книга «Одно целое»
|
которые мы проходили на этой неделе. Я перестаю слушать и наблюдаю за птичкой, что скачет по ветке за окном и заглядывает в кабинет, словно матерый папарацци. Наконец папа поднимает руку, останавливая доктора на полуслове и говорит: – Чем это все грозит моим дочерям? Доктор Деррик постукивает пальцем о палец в такт настенным часам и говорит: – Прогноз на дальнейшую совместную жизнь неблагоприятный. Мы молчим. Он продолжает: – У Грейс кардиомиопатия, и Типпи тратит ресурсы своего организма на поддержание работы ее крайне дилатированного сердца. Мы не можем это исправить. Единственный порядок действий в долгосрочной перспективе – трансплантация сердца. Если мы этого не сделаем, Грейс будет становиться все хуже и хуже, пока… Он смотрит на таблицы, словно в этих строках кроются ответы на все страшные вопросы. – Я рекомендую операцию по разделению. Пока Грейс восстанавливается, мы будем поддерживать ее медикаментозно и с помощью сердечной помпы. Затем она попадет в список ожидающих трансплантации сердца. Я не знаю, как уместить все сказанное в голове. Это слишком. Это слишком. Я не могла такого даже представить. И все по моей вине. По вине моего дурацкого сердца. – Операция по разделению в таком возрасте – большая редкость, – продолжает доктор Деррик. – Она подразумевает огромные риски, особенно для Грейс, но других вариантов у нас просто нет. Он подталкивает к нам стопку бумаг: пошаговые инструкции того, как проложить пропасть между двумя людьми, прежде чем вырвать одному из них сердце. Внутри все сжимается. Кровь мчит по венам. Перед глазами плывет. – Нет. Ни за что. Мы остаемся, как были, – заявляет Типпи. – Попробуйте вставить новое сердце или что там еще можно сделать, но не надо нас разрезать. Не говорите, что другого выхода нет. Лицо доктора Деррика каменеет. – Грейс не попадет в очередь на трансплантат, пока вы соединены. Мы ничем не можем помочь ей в таком состоянии. К тому же ее лекарства могут нанести огромный вред твоему здоровью. Он умолкает, чтобы дать нам время обдумать сказанное, обдумать собственную гибель, и вновь начинает постукивать пальцем о палец. Мы все молча глазеем на доктора Деррика, как на Бога. Я отпускаю руку сестры и расправляю плечи. Доктор Деррик прав: вся проблема во мне, во мне и в моем умирающем сердце. Он хорошо все придумал. – Надо попробовать, – говорю. И за нас обеих: – Да, так и сделаем. Мама белеет. – Нужно все обсудить. Мы примем решение завтра. – Или не примем! – добавляет папа. – Как это так? Что изменилось? Почему в одночасье все так изменилось? Доктор Деррик моргает. – Когда мы встречались в последний раз, все было хорошо. Никаких тревожных симптомов. Но. Полагаю… Полагаю, все дело в гриппе. Вирусные инфекции часто становятся причиной кардиомиопатий. Просто ужасное стечение обстоятельств. В кабинете вновь воцаряется тишина. Птичка улетает, широко расправив крылья. А потом заговаривает мама. Она хочет знать цифры. Она просит доктора Деррика предоставить ей сухую статистику: каковы шансы на благоприятный исход и что нас ждет в противном случае? – Полагаю, операция может пройти успешно, – и больше ни слова. Я знаю, что это значит. Я читала отчеты. Я читала старые газеты. Когда сиамских близнецов разделяют, операция считается успешной, если выживает хотя бы один из них. Хотя бы ненадолго. И это, на мой взгляд, самое грустное в том, как люди нас воспринимают. – Дайте мне цифры, – не унимается мама. – Я хочу знать, что будет, если мы не станем делать ничего. Доктор Деррик вздыхает. Закрывает папку на столе и подается вперед. – Если оставить все как есть, они обе умрут. Мама начинает плакать. Папа берет ее за руку. – Если их разделить, у них будет шанс, возможность выкарабкаться, но я не могу выразить этот шанс в цифрах. Если бы мог, цифра была бы небольшая. Совсем. |