Книга Хрупкое равновесие, страница 175 – Рохинтон Мистри

— А вернутся они скоро? — мужчина отчаянно подыскивал слова.

— Может быть. А кто вы?

— Их друг. Мы жили в одном поселке, пока правительственные силы не разрушили его.

На какое-то мгновение Дине показалось, что это Раджарам — тот, кто хотел удалиться от мира и стать отшельником. Она видела его не больше двух раз — неужели трудности отшельнической жизни так изменили его?

— А вы не сборщик волос? — спросила она.

Мужчина покачал головой.

— Я хозяин обезьян. Только мои обезьянки погибли. — Он приложил пальцы ко лбу, аккуратно касаясь болезненных шрамов. — Портные говорили мне, что работают в этом районе. Со вчерашнего дня я обошел все дома на этой улице, стучался в каждую дверь. И вот нашел — а их нет. — Казалось, мужчина сейчас разрыдается. — Ишвар и Ом по-прежнему имеют дело с Хозяином Нищих?

— Думаю, да.

— А вы знаете, где он живет?

— Нет. Хозяин сам приходит сюда за деньгами. Кстати, он заходил сегодня.

Глаза мужчины загорелись.

— Давно? Куда он пошел?

— Не знаю. Он был несколько часов назад — утром. — Надежда потухла на лице мужчины. «Словно свет выключили», — подумала Дина.

— У меня к нему важное дело. А я не могу его найти.

Было больно смотреть на его истощенное тело, слышать отчаяние в голосе.

— Хозяин придет сюда в ближайший четверг, — вырвалось у Дины.

Хозяин обезьян снова коснулся лба и поклонился.

— Пусть боги благословят вас и пошлют исполнение ваших желаний за то, что вы помогли такому несчастному, как я.

Агент из магазина пришел на следующей неделе и сказал, что не может больше ждать. Ожидая извинений, он решил на этот раз проявить твердость.

— Вам и не нужно ждать, — оборвала его Дина. — Забирайте швейные машины! Я не потерплю их больше в своем доме.

— Благодарю вас, — сказал удивленный агент. — Завтра утром пришлем за ними фургон.

— Вы что, не слышите меня? Я сказала — сейчас. Если через час машинки еще будут здесь, я выброшу их из квартиры и оставлю прямо на улице. — Испуганный агент торопливо попросил по телефону срочно прислать какое-нибудь транспортное средство.

Избавившись от швейных машин, Дина почувствовала себя лучше. Пусть негодники увидят, вернувшись, что «зингеров» больше нет. Это будет для них хорошим уроком.

Теперь Дина ждала Хозяина Нищих с его свадебным подарком. В общении с ним она тоже решила сменить тактику и объявить, что портные сбежали. Он не смирится с потерей регулярных платежей и достанет портных из-под земли.

Но в назначенный день Хозяин не пришел. «Как это на него не похоже, — подумала Дина, когда стемнело. — Неужели он вместе с портными задумал недоброе, решив выселить ее и завладеть квартирой?» От волнения воображение ее разыгралось, на следующее утро она была сама не своя, но тут робкий стук в дверь донес до нее правду.

Разочарование, предательство, радость, боль, надежда — все приходило к ней через эту дверь. Дина прислушалась — не раздастся ли звяканье цепочки Хозяина. Ни звука. И потом еще один — такой же тихий стук. Кто бы это ни был, он не хотел звонить. Дина приоткрыла дверь, держа ее на цепочке.

В просвете замаячил клочок седой бороды, и раздался голос:

— Сестра, впустите меня, пожалуйста! Если кто-то из конторы увидит, что я здесь, меня ждет наказание. К вам нельзя приходить!

Дина неохотно сняла цепочку и позволила Ибрагиму войти.

— Что все это значит? Почему вам нельзя приходить? Ведь вы сборщик ренты.

— Теперь уже нет. Домовладелец на прошлой неделе уволил меня. По его словам, я неаккуратно отношусь к собственности фирмы и испортил много папок. Он достал канцелярскую книгу, где было указано, что за сорок восемь лет службы я износил семь папок: одну кожаную, три клеенчатых и три пластиковых. Семь — это предел, сказал домовладелец. Семь папок — и тебя выгоняют.

— Какая несправедливость, — возмутилась Дина. — Вы всегда бережно относились к своим папкам — держали в чистоте, аккуратно открывали и закрывали. Разве ваша вина, что они покупают самые дешевые образцы, которые разваливаются через несколько лет.

— Ему был нужен повод, чтобы от меня избавиться. Я знаю настоящую причину.

— Что за причина?

Старик помолчал, словно прикидывал, стоит ли делиться с Диной своими соображениями, а потом вздохнул.

— Дело в том, что я не вкладываю прежнего пыла в свою работу. Теперь я не так жесток с жильцами. Не угрожаю им, не запугиваю. Нет во мне прежнего огня. И потому я стал не нужен.

— Ну так попробуйте быть тверже. Употребляйте соответствующие выражения или что-нибудь в этом роде.

Старик покачал головой.

— Когда азарт уходит, он больше не возвращается. Я утратил его здесь, в вашей квартире, сестра. Вы не помните? Это произошло несколько месяцев назад, когда я привел к вам бандитов. После того, что случилось, малый ребенок меня не испугается. И я благодарен Аллаху за это.

Дине припомнился ужас, который он навлек на них тем вечером, но зла уже не было — напротив, она почувствовала что-то вроде ответственности за судьбу Ибрагима.

— Вы не нашли другую работу?

— В моем возрасте? Кому я нужен?

— Тогда на что будете жить?

Мужчина стыдливо уставился в пол.

— Кое-кто из жильцов помогает. У меня появилось несколько друзей. Я стою у дома, и они дают… оказывают мне помощь. Но не в этом дело, сестра, я пришел по другой причине. Хочу предупредить — домовладелец готовит вам подлость. Вы в опасности.

— Я не боюсь этого негодяя. Мы под защитой Хозяина Нищих.

— Но, сестра, его уже нет.

— Что вы такое говорите? Вы в своем уме?

— Его убили вчера. Я как раз стоял у дома и все видел. Это было ужасно. — Ибрагим затрясся и покачнулся. Дина усадила его на стул.

— Теперь сделайте глубокий вдох и все расскажите, — сказала она.

Ибрагим глубоко вдохнул.

— Вчера утром я стоял с железной банкой у ворот, ожидая помощи от жильцов — от друзей, я хотел сказать. Все произошло на моих глазах. В полиции сказали, что я главный свидетель, и забрали в участок, чтобы снять показания. Я просидел там до вечера, отвечая на вопросы.

— Кто убил Хозяина?

Ибрагим сделал еще один глубокий вдох.

— Какой-то доходяга. Он прятался у ворот за каменной колонной. Увидев Хозяина, он прыгнул на него со спины, повалил и хотел пырнуть ножом. Но от слабости не смог нанести сильный удар — нож даже не вошел в тело. Любой увернулся бы от такого хиляка.

— Но почему тогда этого не сделал Хозяин?