Онлайн книга «Эвританские хроники»
|
— Лихо, — хмыкнул Кирилл. — Думай! Ты думай — я смотру, потом я думай — ты смотру. — Давай, — согласился Кирилл. Мужичок подскочил к двери, распахнул ее и застыл с отвисшей челюстью, уставившись на немыслимый клубок тел. — Падажды, дарагой. Одын малэнкий дэл ест, — выдохнул он и нырнул внутрь. «Малэнкий дэл» затянулся минут на двадцать, которые Кирилл использовал для изучение храма. Изучать, в принципе, было нечего. Голый пол и мерцающие стены, сквозь которые Кирилл протолкнуться не смог. — Уф! — Мужичок выполз из двери, прихрамывая на обе ноги и держась за поясницу. — Нэт, — честно признался он, делая приседания с наклонами, чтобы восстановить двигательные функции, — мои так нэ могут. Слюшай, а пугатся нэ будэшь? Ну хот нэмножко, а? Нэмножко пугайся и умирай, да? Вот прэдстав. Дэв. Чорный, балшой… страшно? — Нашел чем пугать, — засмеялся Кирилл, — ты бы наш телик посмотрел, когда там ужастики крутят да фантастику разную — сразу б коньки отбросил. А у нас все это детишки смотрят. И ничего, не пугаются. Привыкли. — Пакажи! — Смотри! Мужичок подскочил к той же самой двери, распахнул и сразу же захлопнул, навалившись на нее всем телом. Чалма приподнялась над головой. Волосы стояли дыбом. — Слюшай, ваш телик лэчить нада, да? Савсэм балной. Дэти тоже лэчить. Как такой нэ пугайся? — Что есть, то есть, — вынужден был согласиться Кирилл, — кое-кого на ОРТ не мешало бы подлечить. — Юноша мечтательно сжал кулак, но тут же опомнился. Удар у него был крепкий, а вдруг кто-нибудь там, на Земле, уже схлопотал в челюсть? — Давай знакомиться, что ли? Меня зовут Кирилл. — Сайд ибн Салим аль-Бахили. — Сайд, да еще и ибн… Не возражаешь, если я тебя буду звать просто Сайд? — Нэ возражай… Слюшай, Кирилл, а ты кито такой? — Гость. — Вах! Пачему сразу нэ сказал! Мужичок хлопнул в ладоши, и на полу появилось что-то наподобие ковра-самобранки, заваленного самыми разнообразными восточными сладостями и яствами, в окружении горы шелковых подушек. — Гость святой дэл. — Хозяин широким жестом предложил Кириллу располагаться с удобствами. Юноша не возражал. — Тост… Сайд осекся, лихорадочно шаря глазами по дастархану. — Я этот завхоз зарэжу! Джафар!!! Гдэ вино, ослиный твой голова? Из марева выполз Джафар, промычал что-то нечленораздельное и развел руками. Так как полз он на четвереньках, то нос, естественно, ткнулся в пол. — Гдэ вино, порождэний блудливый шакал и упрамый ослиц? Из мычания, донесшегося в ответ, Сайд с Кириллом с трудом поняли, что на вино они могут губы не раскатывать, ибо сей благородный напиток полностью востребован оч-ч-ченно симпатичным клиентом, который в одиночку его потреблять категорически оказался, так что на мужскую половину обслуживающего персонала храма хозяин и гость могут тоже не рассчитывать. Закончив свою речь, Джафар умудрился оторвать физиономию от пола и с достоинством на карачках удалился обратно в голубое марево — обслуживать оч-ч-ченно симпатичного клиента. Кирилл старательно сохранял невозмутимое лицо, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех. «Оч-ч-ченно симпатичного клиента» он вычислил молниеносно и теперь искренне сочувствовал хозяину. — Джамиля! — Красный от стыда Сайд решил, видать, реабилитировать себя в глазах гостя иначе. — Нет ее! — откликнулся из марева звонкий девичий голосок. — Она на работе. — Зухра! — Тоже! — Зульфия! — Я не могу. Сейчас моя очередь… работать… — Вах! Савсэм с ума сошол глюпый жэнщин! Гдэ мой плетка? Голубое марево вспучилось, из него выкатилась хрупкая фигурка в воздушной вуали. Следом за ней шлепнулся мешок, весело звеня чем-то явно металлическим. Юная пэри расстроенно хлюпнула носом. — Гюльчатайль? — Я билетик купить не успела, — захныкала юная пэри, — и они меня… — Извины, дарагой, — прижал руку к сердцу Сайд, — я тут по хазайству распаражус. — О чем речь! Сайд подхватил Гюльчатайль, мешок и скрылся в мерцаюшем мареве. Кирилл с любопытством прислушался. Возмущенные вопли хозяина храма утонули в многоголосом хоре женских голосов. Юноша вновь пожалел его. Он сразу понял, что никакая плетка тут не поможет. Так оно и получилось. Через минуту Сайд влетел обратно — еще краснее и мрачнее, чем был. — Слюшай! Я такой клиент гроб видал! Савсэм дикий! Мой пэри второй круг пошол. А ему… — Сайд от возмущения чуть не подавился слюной. — А этот… малэнкий, пушистый такой… Золота дал! Гора! Мало! Два гора дал! Опят мало! Болшэ нэт, говору, Лосомоном кланус! Нэ вэрит! Пошол вона, говорит, считат буду! — И как, сосчитал? — Сосчитал, — удивленно подтвердил хозяин храма. — Тэпэр билэтами таргуэт. Очэрэд из пэри сдэлал. Одын билэт — одын мэшок. — Чего мешок? — Золота. — Так ты ж сказал, что больше нет. — Обыжаэш, дарагой! Хароший хозаин всэгда заначка имээт. — Сайд стукнул себя по лбу. — Голова дырявый! Заначка ест! Хозяин храма резво вскочил на ножки, нырнул в голубое марево и вынырнул обратно с двумя пузатыми, запыленными бутылками. — Тэпэр тост, — удовлетворенно сказал он, сдергивая с шеи цепочку, на которой болтался брелок в виде кошачьей лапы. Носорог в кармане Кирилла заворочался и тихо заржал. — Что это? — полюбопытствовал Кирилл. — Очэн удобный штука. Я ее открывачка зову. Брелок действительно оказался открывалкой. Как только Сайд поднес ее к бутылке, из кошачьей лапки вынырнули коготки, деловито соскребли сургуч, вонзились в пробку… чмок! — Класс, — одобрил Кирилл. Польщенный хозяин наполнил кубки. — Выпьэм за то, чтоб Лосомон почащэ прысылал хороший гост и порэжэ плохой клиэнт! — Вижу, достали они тебя, — посочувствовал Кирилл, опорожняя свой кубок. — Много сегодня посетителей было? — Чэтырэ штук. — Один, значит, пьет, другой — деньги считает, третий — по девочкам ударил, ну а четвертый что поделывает? — Чэтвэртый, вах! Совсэм плохой! Сэл так… — Сайд с трудом подсунул под себя пятки, пытаясь изобразить позу лотоса. — Глаза суда, — хозяин замка ткнул в свой пупок, — и малчит. Чэго хочэш, говору, дарогой, всо дам! Опат малчит. Пэри позвал. Самый лучший! Глаза подна-а-ал, пасматрэ-э-эл — сколко клиэнт обслужил пэри, спроси-и-ил. Ой, миного, говору-у-у, и всэ даволны-ы-ы. Он вздыхал. Пэрда… пэрэда… хра… |