Онлайн книга «Там, где живет любовь»
Подошла к зеркалу и наконец взглянула на себя. Действительно, «ого». Недаром прохожие пялились на нас с Иркой с нескрываемым интересом. Наверное, решили, что мы между собой что-то не поделили, а отмутузив друг дружку, помирились. Бровь саднила и кровоточила. Что за кольца носит Циглер? Не бижутерия, а кастет. На скуле красовался яркий синяк, а синяки девчонок, увы, не украшают. Хорошо, что занятия уже закончились, а до лагеря еще полторы недели. Можно отсидеться дома. Я стянула некогда нарядные рубашку и юбку, бросила все в стирку и без стеснения, в трусах и лифчике, прошла мимо Катерины в свою комнату. Будто ее тут и не было. Брюнетка так и топталась на одном месте. Из комнаты я вышла уже в домашних шортах и майке. Катерина отправилась вслед за мной на кухню. – Подогреть тебе суп? – спросила она. – Тетя Соня заходила? – удивилась я, затягивая тесемку на шортах. Я-то уже настроилась на бутерброды с чаем. – Нет, я сама приготовила, – смущенно ответила Катерина. Я кивнула, мол, давай свой суп, и уселась за стол. Честно говоря, после спектакля и заварушки на школьном дворе жутко разыгрался аппетит. Катерина забавно мельтешила по кухне. Что за суп она могла приготовить? Из пакетика? Но когда брюнетка поставила передо мной тарелку дымящегося душистого супа с фасолью, у меня слюнки потекли. Зачерпнув ложкой и предварительно подув, осторожно попробовала. Удивительно, но суп был даже вкуснее, чем у Софьи Николаевны и тети Оли, мамы Третьяковых. Да что там говорить, я в жизни такой вкусноты не ела! Видимо, у Катерины это блюдо было коронным, потому как она замерла в ожидании вердикта. – Ну как? – все-таки спросила она, поняв, что я не собираюсь рассыпаться в комплиментах. – Сойдет, – сказала я и продолжила есть молча. Не знаю, почему я не похвалила суп Катерины. Он и правда получился отменным. Но меня почему-то дико раздражало присутствие этой муклы в нашем доме. Особенно после того, как ее фотографии выложили в школьном «Подслушано». А еще меня не покидало чувство, будто брюнетка все время пытается мне угодить, что тоже немного бесило. Так и сидели молча. Я нарочно громко звякала ложкой по тарелке, а Катерина гипнотизировала столешницу, но не думала уходить. Когда я практически доела, она сказала: – Оставь тарелку, я помою. – Я и сама могу помыть за собой посуду, – тут же насупилась я. Мытье тарелок – не самое любимое занятие, но мысль, что Катерина тут начнет хозяйничать, мне не нравилась. Тогда брюнетка поднялась из-за стола и направилась к шкафчику, где у нас хранились медикаменты. Сначала я хотела возмутиться, что она здесь все шкафы облазила, но потом вспомнила, как сама при Катерине доставала аптечку и искала жаропонижающее, когда отец болел. – Отлично, все необходимое есть! – обрадовалась Катерина. – Что ты хочешь делать? – насторожилась я. – Обработать тебе ссадину. Я дернулась было встать из-за стола, но брюнетка вдруг прикрикнула: – Сидеть! – А потом тише добавила: – Не бойся, больно не будет. Катерина аккуратно обрабатывала мне ссадину, а я время от времени морщилась, стараясь особо не пялиться на ее лицо. Но все-таки успела разглядеть, что у нее очень необычные глаза. До этого мы оба раза встречались только в вечернее время, и мне казалось, что Катерина кареглазая. Но при дневном свете глаза ее оказались ореховыми с окрашенной внутри в желтый цвет радужкой. – Отец говорил, что ты президент ученического совета в своей элитной гимназии… – начала Катерина. – Так и есть, – сдержанно отозвалась я. – Только она у меня не элитная. Гимназия как гимназия. Пошла в ту, что ближе к дому. Катерина как-то странно усмехнулась и продолжила: – Думала, ты вся такая важная припевочка, а ты оказалась нормальной девчонкой. И в драку, если что, полезешь. – А я думала, у тебя губы накачанные. И зубы вставные. – Нет, у меня все свое, – широко улыбнулась девушка. Мой тон ничуть ее не обижал. – Ты вообще в курсе, сколько виниры стоят? Мне они не по зубам, – скаламбурила Катерина и взяла еще один ватный диск. – Ай! – поморщилась я. – Щиплет! По-твоему, лезть в драку для девчонки – это нормально? Сама-то я такие методы точно не одобряла. И если бы не Ирка… – По-моему, это в пределах нормы, – беспечно пожала плечами Катерина. – Я в школе несколько раз дралась. – Я почему-то не удивлена, – не удержалась я от колкости. – С кем дралась? С парнями или девчонками? – Чаще всего с родителями, – ответила Катерина, взглянув мне в глаза. На мгновение я смутилась, стало не по себе. Но все-таки выдержала взгляд брюнетки и постаралась придать голосу максимум равнодушия. – Весело у вас было. – Ты даже не представляешь себе, насколько, – согласилась Катерина. – Мои родители последние пьяницы, даже говорить о них не хочу. Будто кто-то ее заставлял рассказывать о своей семье. Я тоже не горела желанием вести беседу о родителях-пьяницах этой девицы, которая, возможно, в скором времени переберется в наш дом и станет моей мачехой. – Да, не всем везет родиться в золотой люльке, – вздохнула брюнетка. – Зато отличный урок на всю жизнь. Я решила, что ни за что не повторю участи своих родителей. Хочу выбиться в люди. – Танцевать на барной стойке – это выбиться в люди? – снова не сдержалась я. Возможно, мой вопрос прозвучал резко. Но всякий раз при воспоминании о работе Катерины перед глазами вставал этот позорный коллаж, над которым потешались одноклассники. – Ничем непристойным я не занималась, – жестко сказала Катерина. – Я ведь тебе уже говорила об этом. Все в рамках приличий. Мне с детства нравилось танцевать, но школу искусств я посещать не могла. Я самоучка. Хотела поступать, но… – Но не поступила. Ты уже говорила, – перебив, напомнила я. Катерина, закончив, убрала вату и перекись обратно в аптечку и отошла к шкафчикам. – Тяжело работать в том месте, к которому у тебя душа не лежит, – обиженным голосом сказала брюнетка. – А еще тяжелее, когда рушатся твои мечты. Катерина замолчала. Я тоже ничего не говорила. Вскоре мне надоела эта затянувшаяся неловкая пауза, поэтому я все-таки признала: – Суп вкусный. Катерина обернулась и просияла. Какая отходчивая! Брюнетка так искренне обрадовалась моей похвале, что я не удержалась и улыбнулась в ответ. Катерина все-таки взяла со стола мою пустую тарелку и понесла ее к раковине. – Ты бы могла работать по профессии и стать классным поваром, – сказала я. – Я ненавидела техникум, – возразила Катерина. – Пошла туда учиться, потому что к дому ближе всего. Как ты в свою элитную гимназию. |