Книга Охота за Чашей Грааля, страница 88 – Юрий Торубаров

А вечером в Кострому вошел князь суздальский, а с ним восемь тысяч воинов. Русь стала собираться. Настроение великого князя менялось, но оставалась еще тревога за семью его и митрополита. Вскоре пришла и еще весть: двоюродный брат князя Владимир с дружиной стоял в Волоке Ламском.

Слух долетел, что Тохтамыш взял Серпухов. До Москвы рукой подать. Внук не мог найти Белеута и не знал, что делать: князь велел догонять. Пометавшись, он пошел к княгине и ей сказал, что не нашел Белеута.

– Ступай догоняй, я Белеуту передам, если его увижу.

Да, Москва много дала героев. Сколько сложили головы на Куликовом поле. Но были в Москве и те, которым приход вражины, как праздник. Волнение началось с того, что не было старшего в городе. Митрополит и Евдокия с детьми, собравшиеся покинуть Москву, были остановлены народом. Послышались даже выкрики: «Князь-то сбег, как трус. Хто нас защитит! Не пустим!

И не пустили. Более того, бросились грабить оставленные боярами хоромы.

Что дальше было бы, трудно сказать. Но в городе появился князь Остей, внук Олгерда. В отличие от своего дяди, он очень уважал Московию, которая дала приют его отцу. Узнав, что Ягайло пошел помогать татарам против русских, он не выдержал такого позора и ринулся в Московию, чтоб хоть чем-то скрасить такое поведение дяди.

Когда он оказался в Москве, то диву дивился, что там происходило. Он въехал в кремль, хотел найти старшего. Но, узнав, что его там нет, не раздумывая, объявил себя им. Его воинственный, решительный вид да и отряд, хоть небольшой, но хорошо вооруженный, сопровождавший князя, помогли быстро навести порядок.

Первое, что он сделал, – выпустил Евдокию и ее детей, да и митрополита, сопроводив их до безопасной границы. Но дальше пути Евдокии и митрополита разошлись. Митрополит, обиженный на великого князя, что тот покинул Москву, не обеспечив защиту кремля, повернул в сторону Твери. Через несколько дней пути Евдокия увидела костромские купола церквей.

Во дворе княжеских хором раздался шум. Князь и бояре ринулись к окну. Во двор въезжали повозки.

– Никак Евдокия с митрополитом! – воскликнул князь.

Да, Дмитрий не ошибся. Но только в одном: митрополита он не увидел. Князь ринулся во двор. В это время из повозки вылезла Евдокия и стала помогать ребятишкам. Подбежавший князь, расцеловав ее и ребятишек, тихо спросил:

– А где митрополит?

Она отвернулась.

– Уехал… В Тверь? – догадался Дмитрий.

Та кивнула головой.

– Эээ… он не Алексий. Нее. А как Москва? – нетерпеливым тоном спросил князь.

– Пущай те расскажут, – и она кивнула на молодых воинов, стоявших скромно в стороне.

Князь узнал их. То были Федор Старобудский, сын Пожарского, и Захарий, сын Кошки. Они-то и рассказали, что творилось в Москве и об Остее.

Распрощавшись с княгиней и митрополитом, Остей, вернувшись в кремль, занялся его укреплением, и вовремя. Вскоре появились передовые татарские отряды. Узнав, что в кремле нет великого князя, они повернули назад. Подвыпившие защитники кричали им:

– Испугались! А-то мы бы вам показали…

На другой день к кремлю подошел сам Тохтамыш, и началась осада. Татары стрелы выпускали тучами. После чего пошли на штурм. Каково же было их удивление, когда осажденные встретили «гостей», помимо всего, стрельбой из тюфяков и пушек.

Три дня татары старались изо всех сил, но захватить кремль им не удавалось. Тохтамыш понял, что кремль им не взять. Тогда он пустился на хитрость. Собрал своих ближайших мурз и спросил:

– Возьмем кремль или нет?

Мурзы, стараясь не глядеть на хана, молчали. Но один молодой мурзенок, явно стараясь отличиться перед ханом, заявил, что обязательно возьмем. Но мурзы зацыкали на него, и хан все понял.

– Надо сделать вот что… – сказал он.

Мурза, правая рука Тохтамыша, велел, чтобы к нему привели Василия и Семена, нижегородских князей. Те, недоуменные, вошли в шатер. Мурза посадил их перед собой и сказал:

– Великий хан решил больше не штурмовать город. Но хочет, чтобы вы обратились к защитникам и сказали, что хан только осмотрит кремль, и мы уйдем.

Василий посмотрел на Семена, тот покачал головой.

– Нет! – враз сказали они. – Мы не верим.

Мурза усмехнулся и хлопнул в ладоши. Тут же появился воин. Мурза кивнул ему, тот повернулся и вскоре зашел с русским пленным, у которого руки были связаны за спиной.

– Ты из кремля? – спросил мурза.

Мужик кивнул.

– Тогда покажи, где тайный ход в кремль.

Глаза москвича налились кровью:

– Вам, собакам, никогда, – и даже заскрипел зубами.

Мурза опять усмехнулся и кивнул воину. Тот быстрее молнии выхватил саблю, и голова мужика покатилась к ногам мурзы. Он презрительно ее оттолкнул и посмотрел на князей. Те поняли его взгляд: он красноречиво говорил, что их ждет, если не согласятся. И они согласно закивали головами.

На четвертый день хан снял осаду, и к кремлевским воротам подъехали ордынские мурзы и с ними князья нижегородские Василий и Семен, шурья великого князя Дмитрия. Они заявили:

– Хан хочет жаловать вас, потому что вы не виновны, поэтому хан хочет, чтобы князь Остей и бояре поднесли ему небольшие дары. И он хочет поглядеть ваш город, и вы получите мир и любовь.

При этом нижегородские князья дали клятву, что хан не думает делать какое-нибудь зло.

Им Остей не поверил и не хотел открывать ворота. Но доверчивый народ, поверивший в клятву князей, настоял, чтобы Остей разрешил открыть ворота. Тогда Остей с боярами и духовенством с крестами и дарами вышли навстречу. Татары набросились на них и ворвались в кремль. Церкви были разграблены, как и многие хоромы, взяли княжескую казну, пожгли множество книг. Многих поубивали.

«Аппетит приходит во время еды», – говорит пословица. Тохтамыш распустил свои войска, чтобы грабить Московию. Были взяты города Юрьев, Звенигород, Можайск, Боровск и другие. Тверский князь, узнав об этом, послал своих знатных бояр с подарками. За это хан не тронул его города.

Но солнце Тохтамышего счастья закатилось мгновенно, когда он узнал, что Дмитрий собрал в Костроме много полков, а его брат Владимир стоит с войсками у Волока. Образовались клещи, которые напугали Тохтамыша. Хан стремительно отозвал войска, и они откатились в свою Орду, как волны во время отлива.

Некоторые русские князья взятие Москвы рассчитали, как если не падение, то потеря прежнего могущества Москвы. И они этим решили воспользоваться, понимая, что до конца от ордынского влияния Русь пока не отказалась. Тверский князь Михаил, вместе с сыном Александром, поехал в Орду просить у хана ярлык на великое княжение Владимирское и Новгородское. Причем поездка эта была окружена огромной тайной.