Онлайн книга «С сердцем не в ладу»
Марей приготовил небольшой чемоданчик: пижама, халат, туалетные принадлежности, носки. На всякий случай прихватил электрический фонарик. Он мог бы вернуться на виллу пораньше, поужинать вместе с Бельяром и Линдой, но предпочел смешаться с толпой и выбрал напротив вокзала Сен-Лазар шумный, залитый светом ресторан. Там по крайней мере можно ни о чем не раздумывать, все просто и ясно. И если под маской открытых, улыбающихся лиц назревали какие-то драмы, то это были драмы самые заурядные, можно сказать, безобидные: чуточку терпения и опыта — и их можно распутать. Сидя за своим бифштексом, Марей ощущал приятную умиротворенность. Если его и постигла неудача, то не по его вине. Он имел дело с чересчур ловким противником. Ведь тут всех постигла неудача. И Табара, и службу безопасности, и самых лучших специалистов «тайной войны». Если Линда не подвергнется нападению, если ловушка, расставленная на вилле, не сработает, никто никогда не узнает разгадки этой тайны. А Марею хотелось узнать. Уж так он был устроен, что неразрешенная проблема застревала у него в мозгу, как заноза, образуя болезненную, ноющую, незаживающую рану. Его собственная жизнь, так же как и жизнь других людей, переставала интересовать его. Он выпил рюмку арманьяка и с каждым об- жигающим глотком посылал противнику мольбу хоть как-то проявить себя, принять бой. И пусть даже будет плохо Линде, или Бельяру, или ему самому. Истина превыше всего! Когда он вышел на улицу, уже стемнело, город сверкал огнями. Марей медленно покатил в сторону Нейи, опустив в машине стекла, вдыхая вечернюю прохладу. В Булонском лесу было совсем темно. На тротуарах лежали первые опавшие листья. Он поставил машину немного в стороне от виллы и достал чемодан. Бульвар Мориса Барреса был пустынен. Он зашагал вдоль ограды. Вилла, казалось, спала. Все ставни первого этажа были закрыты, и сквозь них не пробивался свет. Правильно. Бельяр выполнял его указания. Марей мог воспользоваться отмычкой, но предпочел позвонить. В этой части бульвара было особенно темно. С противоположной стороны тротуара на фасад дома косо падал слабый отблеск фонаря. Марей вдруг заторопился, снова позвонил, входная дверь отворилась. — Это ты? — спросил Бельяр. — Конечно, — проворчал Марей. Бельяр пошел по аллее, позвякивая связкой ключей. — А где же пароль? — сказал он, принужденно улыбаясь. — Входи. Как только он запер дверь, Марей направил на него свет карманного фонарика. — Что нового? — спросил он. — Ничего. — Никаких телефонных звонков? — Нет. Полное спокойствие. — А Линда? — Не блестяще. Нервничает. Волнуется. Сразу после ужина поднялась к себе. Марей вошел в вестибюль, и Бельяр из предосторожности запер дверь на два оборота. Маленькая лампочка в углу освещала диван в гостиной и складной столик, на котором поблескивали бутылка и рюмка. — Я читал, дожидаясь тебя, — прошептал Бельяр. Он показал на полураскрытую книгу, лежавшую на ковре. — Мне кажется, я даже вздремнул, — добавил он. — Хочешь выпить? — Нет, спасибо. — Сигарету? Эх, старина, ну и жизнь заставляешь ты меня вести. Он взглянул на каминные часы. — Пять минут десятого. Ты, как всегда, точен. Пойду домой. — Побудь немного, — попросил Марей. — Андре не рассердится из-за нескольких минут… — Нет, — сказал Бельяр. — И знаешь, пора это кончать. Разумеется, Андре не требует у меня отчета. Но так больше продолжаться не может. — Знаю, — сказал Марей. — Прежде всего эти наши бесконечные хождения… Соседи, чего доброго, подумают… В общем, сам понимаешь… Да и потом, поставь себя на мое место по отношению к Андре… Если я ей скажу, что Линда в опасности, она испугается. А если буду молчать, она подумает, что я хожу сюда ради собственного удовольствия. Марей откинулся на спинку дивана и смотрел на дым, поднимавшийся от его сигареты. — Неужели ты полагаешь, я об этом не задумываюсь. Прошу тебя, помоги мне хотя бы неделю. Только одну неделю. Если позволишь, я поговорю откровенно с Андре. Нахмурив брови, Бельяр расхаживал между диваном и пианино, время от времени нетерпеливо притопывая ногой по ковру. — Я тоже собирался уехать отдыхать, — заметил он. — Если я возьму отпуск на неделю, эта неделя пропадет. Мне-то наплевать. А вот малыш… — Хорошо, я поговорю с Оберте, — предложил Марей. — Но, уверяю тебя, ты мне необходим. Повторяю, что… — Слышишь! — прервал его Бельяр, подняв лицо к потолку. Но тут же тряхнул головой. — Нет. Почудилось. Она, должно быть, спит. Он налил себе немного вина из бутылки. — У меня было время поразмыслить над всей этой историей, — снова заговорил он. — Мне кажется, ты напрасно беспокоишься. По-моему, Монжо оставил цилиндр у себя для того, чтобы его нашли, а сам убежал. — Чтобы его нашли? — Конечно. Цилиндр не представлял никакой ценности с тех пор, как все дороги, вокзалы и порты стали охранять. Кому он мог его продать? Наши противники — люди осторожные, ты это знаешь не хуже меня. И если неожиданное похищение не удалось… — Ладно. А почему не удалось? — Ну знаешь, старина!.. — Значит, по-твоему, цилиндр принес к себе домой Монжо? — А кто же еще?.. Только доказательств тебе никогда не добыть, и, если Монжо будет вести себя тихо, его оставят в покое. Согласись, разве не так? — Да-да, конечно, — проворчал Марей. — Потому-то я и пришел к такому выводу: никакие предосторожности больше не нужны. Слишком поздно. — Я же сказал: неделя, — упрямо твердил Марей. — Если за неделю ничего не случится, я все брошу. — А твои инспектора не могут тебе помочь? — Еще раз тебе повторяю: я в отпуске! — сердито крикнул Марей. — Я веду расследование на свой страх и риск, понимаешь? — Тсс!.. Прекрасно понимаю. Нечего ее будить. Как здесь душно, правда? Эти цветы да еще дым… Бельяр открыл окно, откинул ставни и вытер вспотевший лоб. — Во всяком случае, завтра все пусть будет, как договорились, — попросил Марей. — Могу я рассчитывать… Бельяр вдруг отступил назад на несколько шагов и прижался к стене. — Там кто-то есть, — торопливо произнес он. — Что? Марей сразу вскочил. Бельяр знаком приказал ему молчать. — В саду, — прошептал он, — у ограды… «Наконец-то!» — подумал Марей. В этот момент его охватила радость. Значит, он оказался прав. Он вынудил неприятеля обнаружить себя. Сад был погружен во тьму, но ограду можно было различить на фоне тускло освещенного бульвара. |