Книга Победитель не получит ничего, страница 33 – Екатерина Островская

— Еще раз напоминаю правила, — сказал Мурашко, — особенно это важно слышать победителям нашего тура, прошедшего в интернете. Все вы начинаете состязание за разными столами. Игрок, показавший худший результат за игровым столом, вылетает. Жестоко, конечно, но… Но, ко всеобщей радости, в первом туре каждый имеет право на спасение. Вылетевший может внести на депозитный счет турнира еще сто тысяч и снова вступить в игру. А потом уж, извините, господа, никакого спасения. Второй день соревнований: уже вылетает тот, у кого ничего не осталось на счету. С каждого стола по игроку — десять человек вылетают, на один стол в зале меньше. Вылетает еще десятка участников — выносится следующий стол. А когда в этом зале останется лишь один стол, покрытый зеленым сукном, — считайте, что это уже финал. Возможно, это произойдет через три дня, возможно, через четыре. Все зависит от ставок и решимости игроков. Вот, кажется, и все. Если у кого-то возникли вопросы, можно задать их мне в частном порядке. Сейчас, после окончания официальной части, мы перейдем в другой зал, где будет организован фуршет. Напитки, закуски, танцы — все, что пожелаете. Но не забывайте, что завтра с утра начинается турнир, а потому…

— Танцы, говорите? — раздался чей-то голос. — А с кем тут танцевать?

— В нашем турнире заявлен слепой участник! — обрадовался Денис. — Он не видит, какие прекрасные девушки нас окружают. Самые красивые девушки Крыма и даже, не побоюсь этого слова, самостийной Украины. Многие из них — победительницы профессиональных танцевальных турниров, а некоторые побеждали в конкурсах красоты. Здесь присутствуют Мисс Тирасполь и вице-мисс Одессы, мисс зрительских симпатий из Николаева. Только вот что-то я не вижу мисс Кривой Рог… Но сегодня обойдемся без нее. И напоследок еще раз напоминаю, что хранить в номерах или прятать где-то на территории отеля, а также носить при себе средства мобильной или радиосвязи, оружие, наркотики запрещено категорически. Уличенный в этом нарушении будет исключен из состава участников и выдворен за пределы отеля.

Ведущий замолчал, потом произнес:

— Ну и… — Он обернулся, посмотрел на стол, за которым молча сидели организаторы, и продолжил: — Теперь — самое главное, о чем мы в этой суете чуть не забыли. — Он показал рукой, чтобы победители онлайн-тура вернулись на свои места. И после паузы снова посмотрел на стол, за которым сидели уставшие от торжественной части организаторы.

— Уважаемый Мирослав Исаевич, мы ждем от вас самых главных слов.

Качановский поднялся и помахал всем рукой.

— Пока, ребята, можете ехать домой.

Но шутку не оценили. В зале повисло молчание.

И тогда олигарх захохотал и ткнул пальцем в зал, словно на кого-то указывал.

— Купились, как лохи! Ну ладно, скажу. Чего уж тут скрывать — раз надо, так надо. Главные слова, так главные слова. Итак… Объявляю наш турнир открытым!

Грянули аплодисменты, они нарастали, становились все громче. Все участники поднялись со своих мест и смотрели, как из-за стола выходят организаторы, как они направляются к выходу. Когда большие люди исчезли, смолкли и аплодисменты.

В зале ресторана тоже не оказалось столов. Точнее, они были сдвинуты к стенам и застелены скатертями, и на них стояли напитки и блюда с закусками: бутерброды с икрой, осетриной, красной рыбой, нарезки колбас и сыров. На эстраде музыканты наигрывали популярные мелодии.

Петр стоял у стены рядом с Джоном, и тот разглагольствовал о том, что все это есть суета сует и томление духа. Наушники были при нем, но музыку он не слушал.

— А что это за участник? — обратился к нему Елагин. — Тот, которого они в последний момент пытались отцепить?

— Который седой? — переспросил Леннон. — А я откуда знаю? По онлайн-турниру его не помню. Но он, видимо, чужую фотку разместил. Так он же сам сказал, что под чужой фамилией. Значит, и под чужой фоткой. Но он нам вроде не соперник — девятое место, да и то со скрипом.

К ним подошла Аня, но посмотрела только на спутника Елагина.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Не-а, — помотал головой Джон.

— А вы?

Теперь она смотрела на Петра, прекрасно понимая, что и он откажется, потому что знала: он не пьет вовсе.

— Если только потанцевать с вами.

Они вышли в центр зала, где уже было несколько пар. Девушка прижалась щекой к плечу Елагина. Двигалась она легко и почти не держалась за его руку.

— К тебе можно сегодня прийти? — спросила она.

— Приходи, конечно, — ответил он, — у меня к тебе есть вопросы.

— Лучше здесь спрашивай.

Вероятно, и она знала, что все номера и комнаты в бунгало прослушиваются.

Танец закончился. Они отошли к стене в нескольких шагах от Леннона, собираясь поговорить, но длинноволосый очкарик подошел к ним.

— Вы классно смотритесь вместе. Кстати, девушка, вы в курсе, что мой друг знает множество совершенно невероятных историй про Конфуция?

— Я? — удивился Петр.

— Про кого? — не поняла Аня.

— А сейчас он нам расскажет.

Елагин растерялся. Но от него ждали, и он начал рассказывать.

— Однажды Конфуций хотел повесить в доме книжную полочку. Взял молоток и стал забивать в стену гвозди. Но гвозди гнулись, и ничего не получалось. Так прошел час, другой, третий. Потом из дворца пришел посыльный и сказал, что император ждет мудреца. Конфуций отправился во дворец. Император сидел в печали, он спросил: «Почему мои солдаты такие тупые и не понимают моих приказов, а некоторые даже воруют гуталин, предназначенный для чистки сапог?»

Конфуций ответил, не раздумывая: «Из хорошего железа не делают гвоздей, а из хороших людей не делают солдат».

— Ух ты! — задохнулся от восторга Леннон. — Это ты прямо при нас здесь придумал?

Только сейчас Елагин понял, что с ним что-то не так. Он положил парню руку на шею, привлек к себе и шепнул ему в ухо:

— Где травку раздобыл?

— Ничего я не раздобыл, — так же шепотом ответил тот, — отпусти.

— Не отпущу, пока не скажешь.

— Да мужик один дал. Он тоже из участников. Возле пляжа смолил на скамеечке, а я унюхал. Говорю: «Оставь пяточку!» Он дал докурить, а потом обещал отсыпать. И на обед принес пакетик.

Петр отпустил его шею и посмотрел на ничего не понимающую Аню.

— Мы просто посекретничали, — объяснил он и снова посмотрел на Леннона, который все еще потирал шею.

— Что хоть за мужик?

— Тощий такой. Дядей Веней назвался. Маргинального вида, но не бомж. Откуда тут бомжи — сам понимаешь.

— У Зэка расспроси про него.

— У кого? — растерялся Леннон.

— У Захара Константиновича спроси про Дядю Веню.