Книга Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых: Воды спят. Солдаты живут, страница 180 – Глен Кук

– Помнишь Можжевельник? – спросил Гоблин. – Похоже, он пытается говорить на тамошнем языке.

– А что, вполне вероятно. Бовок была родом из Можжевельника. Давай слушай внимательно.

Гоблин тоже был с нами в Можжевельнике, очень давно. А у меня талант к языкам. Смогу ли вспомнить этот достаточно быстро, чтобы нам с того был какой-никакой прок? До захода солнца осталось не так уж много времени.

Кое-что из услышанного я все-таки понял, хотя у колдуна был ужасный акцент, а с грамматикой он обращался вообще убийственно, коверкая времена и путая глаголы с существительными.

Мы с Гоблином по ходу дела сравнивали услышанное и понятое. Наш коротышка никогда не говорил на этом языке хорошо, зато без труда его воспринимал.

– Что происходит? – возмутился Лебедь.

Он держал на весу бамбуковый шест. И тот становился все тяжелее.

– Кажется, они просят, чтобы мы взяли их с собой. Думают, что приближается конец света, и не хотят в этом участвовать.

Гоблин кивнул, подтверждая мои слова, но сразу добавил:

– Вот только я бы и на секунду им не поверил. И постоянно считал бы, что их послали шпионить за нами.

– Правильно, – согласился я. – Я так отношусь почти ко всем.

Гоблин проигнорировал шпильку и продолжил:

– Заставь их раздеться. Догола. А мы с Доем осмотрим одежду. Хорошенько осмотрим, как при поиске блох.

– Ладно. Только я Доя возьму с собой – пусть поможет собирать раковины.

И я стал перечислять Ворошкам, что им следует сделать, если они действительно хотят уйти с нами. Услышанное им не понравилось. Их подмывало поспорить. Но я не доставил им такого удовольствия, хоть и надеялся заполучить парочку летающих бревен, чтобы Госпожа и Тобо смогли их изучить. Проклятье, а ведь такие штуковины нам и в самом деле не помешали бы.

– Если не увижу обнаженных тел, то предпочитаю увидеть спины тех, кто уйдет, – заявил я тоном, не терпящим возражений. – В любом случае тот, кто не выберет одно из этих двух, пока я считаю до пятидесяти, умрет на месте, сохранив достоинство. – Язык вспоминался быстро, хотя свое требование я, разумеется, сформулировал не настолько четко, как излагаю сейчас.

Двое пришельцев – наверное, самые сообразительные – тотчас начали раздеваться. Они оказались такими же светлокожими блондинами, как и девушки, которых мы уже видели, хотя и пунцовыми от смущения и трясущимися от негодования. Я внимательно наблюдал за ними, особо не интересуясь анатомическими подробностями. Меня гораздо больше интересовало иное: сколько решимости они вкладывают в столь унизительную процедуру. Это могло дать намек-другой насчет их искренности.

Для одной молодой женщины унижение оказалось непомерным. Она дошла до стадии, когда стал очевиден ее пол, но завершить раздевание не смогла.

– Тогда лучше проваливай, девочка, – сказал я.

И она не заставила повторять. Прыгнула на свое бревно и рванула прочь.

Ее дезертирство повлияло и на одного юношу. Он передумал, хотя и успел полностью обнажиться. Я не торопил его, пока он одевался.

Остались четверо – трое парней и девушка, всем лет по пятнадцать.

Я помахал рукой, не сомневаясь, что к этому времени Госпожа успела догадаться, что мне понадобится. Она у меня умница. И вскоре двое наших уже спускались по склону с охапками разномастной одежки, в которую предстояло облачиться пленникам.

Они еще не осознали своего нового статуса.

Через Врата я их провел по одному, ни на миг не ослабляя бдительности. Я не ждал от них подвоха, но дожить до преклонных лет мне помогла готовность к любым сюрпризам, когда они казались наименее вероятными.

– Все понимают, что у того, кто пройдет через Врата обратно, будут неприятности? – спросил я у пленников.

Их еще больше унизило то, что всем, как только они переоделись, связали за спиной руки.

Парень, кое-как говоривший на языке Можжевельника, сказал что-то про оскорбленное достоинство.

– Это лишь временно, – заверил я. – Пока несколько наших остаются снаружи. – И перешел на таглиосский: – Мурген, Лебедь и Тай Дэй, держите этих ребят на коротком поводке.

Бамбуковые шесты рассекли воздух и уставились на пленников. Несмотря на возраст и неотделимый от него цинизм, парни еще способны на энтузиазм. В основном на показной.

– Если с тобой что-нибудь случится, то от них останутся только мокрые пятна с ногтями, – пообещал Лебедь.

– Ты хороший человек, Лебедь. Дой, пойдешь первым.

Старый нюень бао извлек свой меч по имени Бледный Жезл, шагнул через поврежденные Врата в Хатовар и занял там оборонительную позицию.

– Твоя очередь, Гоблин. – Мургену я дал знак, чтобы он не стеснялся пустить шар через Врата, если там вдруг кто-нибудь появится.

Дальше все шло скучно. Я прогулялся с мешком по всем местам, где прежде разбрасывал раковины, и собрал их. Те, в которых кто-то спрятался, отличаются от пустых, если взвесить на ладони.

Пока я пожинал урожай, вернулись мои вороны и доложили, что Ворошки лихорадочно готовятся к наступлению темноты. Ужас и паника распространялись по их миру со скоростью полета бревна.

С помощью птичек поиски наших призрачных компаньонов намного упростились. Вороны указывали мне, на какие раковины не стоит тратить время и где лежат те, о которых я забыл. Мы вместе вернулись через Врата за час до заката.

Гоблин все еще изучал ткань, конфискованную у юных Ворошков.

– Это воистину поразительный материал, Костоправ, – пропищал он. – Кажется, он даже откликается на мысли того, кто его носит.

– А для нас он безопасен?

– Думаю, остается совершенно инертным, пока не соприкасается с тем, на кого настроен.

– Вот и еще задачка для Тобо. Пусть потешится, если выкроит посреди войны время. Сверни ткань и погрузи на мула в голове колонны. Нам пора выступать. – Я сменил язык и сказал приунывшим пленникам: – Сейчас я вас развяжу, по одному, чтобы вы забрали свои бревна. Летать на них вам не дадут. Вы пойдете в конце нашей колонны.

Пока они выполняли мои указания, я поведал им об опасностях плато. Страх перед Тенями заставил их внимательно меня выслушать. Я попытался внушить им, что неосторожность может погубить не только идиота, нарушившего правила, но и нашу компанию, поэтому пусть не ждут от нас вежливости, если мы сочтем их поведение неприемлемым.

Я последним из Отряда покинул землю Хатовара! Перед уходом провел краткую церемонию прощания. А может, и экзорцизма.

Один из двух пленников, способных общаться, – тот, что помоложе, – спросил:

– В чем смысл того, что ты делал?

Я попытался объяснить. Он ничего не понял. Вскоре я обнаружил, что он никогда не слышал о Вольных Отрядах Хатовара. Что он ничего не знает об истории своего мира, предшествующей временам, когда его предки захватили власть. И более того, на всю эту историю ему наплевать. Короче, он оказался пустоголовым сопляком. Не сомневаюсь, что собратья недалеко от него ушли.