Книга Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых: Воды спят. Солдаты живут, страница 202 – Глен Кук

– Значит, Громовол у нас – заноза в заднице? Кстати, кто из них кто? Раньше я не слышал их имен.

– Это потому, что ребята их не раскрывали, надеясь, что клан простит им глупую ошибку и придет на выручку. Они даже сильней, чем гунниты, верят в то, что имя человека может быть использовано против него. Потому что оно связано с душой.

– А это означает, что Шукрат, Магадан и как там его на самом деле – не настоящие имена.

– Это их реальные имена в обществе. Рабочие. Но ненастоящие.

– Никогда не понимал эту концепцию, но научился с ней жить. Так кто из них кто?

– Шукрат – девушка, что пониже. Та, которая разбилась.

– И которая теперь пытается разбить твое сердце.

Тобо не отреагировал. Похоже, способность пропускать мимо ушей подколки как-то связана с магическими способностями.

– Ледяная королева – это Аркана. Вот ее я точно был бы не прочь растопить. А Магадан – спокойный парень.

Магадан, по моим прикидкам, станет самым опасным. Если захочет. Он наблюдает, учится, готовится. Не проклинает нас и не грозит подмогой из иного мира.

– Ты рассказал им, что произошло возле Врат?

– Они не хотели верить, но все же поверили настолько, что решили представиться. И настолько, что пришли к выводу: им придется надолго стать частью нашего мира.

– А ты напомнил, что именно об этом они и просили?

– Конечно. Шукрат даже смогла на этот счет пошутить. У нее отличное чувство юмора для женщины. Которая не просила, чтобы ее прихватили с собой.

Учитывая его опыт общения с женщинами, я мог понять, почему он пришел к выводу, что слабое чувство юмора может быть как-то связано с полом. У нас лишь жена Икбала улыбалась и шутила редко. Но из всех женщин, связанных с Отрядом, у Сурувайи участь была самой незавидной.

– Ты видишь только длинные ноги, светлые волосы, большие голубые глаза и монументальные выпуклости.

Как только придем в обжитые края, надо будет подыскать парню шлюху. Ему двадцать лет, а он все еще девственник.

С другой стороны, в нынешней ситуации куда похвальнее всячески обуздывать сексуальную энергию. Мы вступаем не в ту эпоху, когда нашему самому талантливому чародею будет позволительно отвлекаться на зов природы.

Может, найти ему походную спутницу?

Представляю, что скажет на это его мать.

– Будущее! – воскликнул я, подняв руку, точно произносил тост. – Заставим Лебедя и Ножа открыть пивоварню или винокурню.

– Вот чего мне не хватает после кончины Одноглазого, – согласился Мурген.

– Мысль! А вдруг Гоблина настолько замучит жажда, что он пошлет Кину подальше и соорудит перегонный куб?

Зря я упомянул Гоблина. Вмиг испортил всем настроение.

Тем, кто знал прежнего Гоблина, приходилось отражать натиск воспоминаний всякий раз, когда произносилось его имя. Эти воспоминания могут здорово подвести, если доведется встретиться с оборотнем лицом к лицу. Пусть даже они вызовут лишь секундное замешательство.

Когда понадобится заняться Гоблином всерьез, лучше послать против него людей из Хсиена. Они не станут сентиментальничать.

Но я не хочу торопить этот день.

– Тобо, раз уж мы сбросили темп, скажи, что ты собираешься делать с Ревуном, – попросил я.

С того самого дня, когда мы извлекли из-под земли спящего колдуна и Длиннотень, его таскала и охраняла целая рота пехотинцев. И у этой роты не было других обязанностей.

– С ним нужно что-то решать. Если Дрема не намерена разбудить его и заключить сделку, то лучше его прикончить. Пока Душелов не узнала, что он у нас, и не выкрала, чтобы самой им попользоваться.

Меня тревожило, что Дрема не воспринимает Ревуна достаточно серьезно. У нее не было опыта общения с колдуном. А ведь он опасен почти как Душелов. По части безумия даже превосходит ее.

Ревун не был нашим заклятым врагом, хотя против нас работал гораздо чаще, чем с нами. По натуре он был существом ведомым. Его буквально тянуло на сторону того, кто имел перевес над противником. И обладал Ревун такой мощью, что я предпочел бы видеть его с нами, а не наоборот. А если не с нами, то мертвым.

– Мы тут немного поспорили. Дрема предпочла бы оставить его шакалам. Мама тоже, если бы не предчувствия. А ты сам знаешь, как сильны предчувствия у женщин из рода Кы.

– Одно из них свело твоих мать и отца.

– Поздно рыдать над разлитым молоком, – вмешался Плетеный Лебедь. – А вот не намекнет ли кто-нибудь Дреме, что раз уж она никуда не торопится, то не пора ли нам задержаться где-нибудь на несколько деньков? Мы и так еле ползем, и мне надоело каждый день собирать и разбирать манатки.

Мы так медленно дрейфовали на север, что в лагере проводили куда больше времени, чем в пути. Мне это позволяло работать над Анналами. Госпожа воспользовалась передышкой, чтобы наполнить несколько фургонов большими бамбуковыми шестами, – позднее она наладит производство усовершенствованных огненных шаров. Тобо обучал Ворошков, я иногда помогал ему. У Магадана обнаружился дар целителя, решено было его развить.

Аркана все еще оставалась ледяной королевой. Шукрат привыкала к нам все больше. А Громовол решил подружиться со мной – в его голове вызревал какой-то план.

Тобо хоть и помалкивал, но уже успел освоить основы передвижения на летающих бревнах. Точнее, на одном бревне. Подозреваю, что Шукрат ему помогала. Это ее бревно он тайком уволок среди ночи, по-мальчишески упиваясь приключением.

За десять дней вдоль Вилиуоша мы прошли всего лишь сорок пять миль. Треть из них покрыли за один день, когда, ко всеобщему изумлению, стало очевидно, что на таглиосских территориях и в самом деле есть те, кто не собирается праздновать освобождение от диктатуры Протектора. Некая коалиция провинциальных аристократов и жрецов сперва пыталась оказать сопротивление, а затем укрылась в поместье под названием Гархавнес. В ходе первого боестолкновения Тобо применил свои таланты, чтобы ослабить волю недругов к сопротивлению, и наши солдаты не успели как следует их вздуть.

Поместье мы окружили уже в сумерках. Заполыхали пожары. А наружная стена хозяйского дома вскипела темным туманом, когда Неизвестные Тени пошли на штурм.

Результаты не были очевидны еще несколько часов. Приятели Тобо предпочитают косвенное воздействие. Да еще и под прикрытием темноты.

Поместье было окружено, и наши костры отбрасывали безобидные тени, пляшущие на его стенах. Я сказал Дреме: