Книга Король решает не всё, страница 29 – Остин Марс

Вера резко отвела глаза и прикусила губу.

«Язык мой — враг мой, сама себя так капитально сдала.»

— А что вам не нравится? — сделала непонимающую физиономию Вера.

— Я не понимаю, кто, по вашим традициям, платит по счёту, — иронично улыбнулся министр, не обманутый её клоунадой. Вера поджала губы, суховато отвечая:

— Я уже говорила, у нас равноправие. Платит тот, у кого есть деньги, — с сарказмом закатила глаза и добавила: — Конечно, предполагается, что это должен быть мужчина, но это не всегда так. Иногда женщина берёт расходы на себя и многие с этим согласны.

Он немного шокировано помолчал, потом тихо спросил:

— И вы так делали? Платили за своего мужчину?

— Иногда, — осторожно ответила Вероника, — мужчины бывают разные.

— Даже так? — хмыкнул он, с отвращением выдохнул: — Вот это мир… и много их у вас было?

— Много! — вызверилась Вера.

«Дзынь.»

Она задохнулась от возмущения, министр на миг зажмурился, потом приоткрыл один глаз и виновато посмотрел на Веру, открыл второй и с досадой прошептал:

— Плохая была идея.

Вера разжала пальцы, злобно стискивающие палочки, очень осторожно положила их на край тарелки и встала, внимательно осматривая кухню. Ничего не увидела, сняла одну туфлю и встала на табуретку, осмотрелась ещё раз — «часы истины» стояли сверху на навесном шкафчике у противоположной стены. Она слезла с табуретки, с противным скрежетом протащила её по полу через всю кухню и опять забралась на неё, доставая проклятые часы. Проскрипела ножками табуретки обратно до стола, с грохотом поставила её ровно и села, одним движением отодвинула от себя тарелку и несколько салатниц, а на освободившееся место весомо водрузила часы. Полюбовалась, кивнула сама себе и заявила с убийственным сарказмом:

— Гораздо лучше, прямо легче стало, так привычно, так уютно. — Подняла взгляд на министра Шена и изобразив озарение, сказала: — Пожалуй, я буду носить их с собой всегда. Так будет гораздо лучше, всем станет легче. Мне не придётся доказывать, что я не верблюд, вам не придётся сомневаться, уж не верблюд ли я, можно просто взять и сказать: «Я — верблюд!». — Часы выдали привычное «дзынь», Вера посмотрела на серый шарик и зло рассмеялась, погрозив часам пальцем: — А у этой железки есть чувство юмора. Продолжим? Что ещё вы хотели бы узнать о госпоже Веронике? Умею ли я петь, прогуливала ли историю, сколько у меня было мужчин? Ведь это так важно в деле спасения отечества! Спрашивайте.

— Я воздержусь, — тихо сказал он, со смесью неодобрения и сдерживаемого смеха, Вера сделала врачебную физиономию и подняла указательный палец, наставительно произнося:

— Будьте осторожны, длительное воздержание вредно для здоровья.

— Я в курсе, — серьёзно кивнул он.

— Какое счастье, — скривилась Вера. Сделала деловую морду и взяла с угла стола пачку его листов и карандаш, положила перед собой и села ровно, тоном стервозной училки пропев: — Ну что ж, если вы не хотите задавать вопросы, я буду их задавать. Итак, приступим к составлению досье господина министра. — Она придвинула листы, перевернула и стала размашисто писать на обратной стороне, диктуя себе нараспев: — Кан Шен Он, он же господин министр, он же многодетный папик великовозрастных криминальных гениев. Пункт первый, — она подняла требовательный взгляд на криво улыбающегося министра: — Число, месяц, год рождения?

— Второе декабря девятьсот девяносто пятого, — тихим от злости голосом ответил он, Вероника записала и кивнула:

— Любимое время года?

— Лето.

— Любимая игра?

— «Тактика».

— Любимый цвет?

— Красный.

Вера фыркнула и пробурчала под нос, не отрываясь от листа:

— Кто б сомневался.

— В смысле? — со сдерживаемой злостью поинтересовался министр.

— Любимый цвет агрессивных выпендрёжников, — ехидно заявила Вера, министр задохнулся от возмущения, Вероника широко радостно улыбнулась: — Что? Вы со мной не согласны?

— Откуда такие выводы? — процедил министр почти шепотом, Вера посмотрела ему в глаза невинным взглядом маленькой дряни и увидела там много раздражения и капельку веселья.

«Ему это нравится. Чёрт, даже больше, чем мне.»

Она издевательски похлопала ресничками:

— Да вас же хлебом не корми, дай похвастаться. Скажете, нет?

— Нет!

«Дзынь.»

Вера рассмеялась, министр злобно втянул воздух сквозь зубы, она указала пальцем на серый шарик в часах и манерно прижала ладонь к груди:

— Надо же, как неожиданно! Наверное, они неисправны, да? — Министр яростно сопел и молчал, Вера прицелилась карандашом в лист: — Ну так что, продолжим? Что вы мне ещё расскажете? Какие предметы вы прогуливали в школе, господин министр?

— Я не учился в школе, — буркнул он, Вера подняла брови:

— А где?

— Дома, — неохотно ответил он, — в школу ходят простолюдины, аристократы занимаются с учителями индивидуально.

— А король говорил, вы куда-то уезжали учиться заграницу.

— Король врал, — зло рыкнул министр, — хотя эта поездка меня многому научила, отрицать не буду.

Вера почувствовала, что его веселье быстро гаснет и решительно сменила тему:

— Любимое блюдо?

— Борщ, — фыркнул он.

— Ну ещё бы, он же красный, — иронично фыркнула Вера, министр тихо рассмеялся, она подозрительно прищурилась и угрожающе подняла бровь: — Петь умеете?

— Нет.

— А что умеете?

— Всё, кроме пения.

«Дзынь.»

Вера посмотрела на белый шарик, на министра, опять на шарик, с восхищением качнула головой:

— Вот это мания величия… То есть вы «слегка покривили душой», да?

— Да. — Часы молчали, Вера опять посмотрела на ехидно улыбающегося министра, он развёл руками: — У меня разносторонние интересы.

— Ладно, — она поддернула рукава и нахмурилась, — продолжим.

— Дайте поесть, а? — вздохнул министр, она мстительно прицелилась в него карандашом:

— Вы мне поесть не дали!

— А вы сильно хотели есть? — криво улыбнулся он, — вы же всегда берёте себе блюдце с кошачьей порцией, чтобы просто поддержать компанию.

— Хотела, — скорчила рожицу Вероника, — сегодня в первый раз решила вас дождаться, больше не буду.

Он слегка удивлённо дёрнул бровями и опустил глаза, Вера прикусила язык, чувствуя, что сболтнула лишнего, но решила быстрее проехать этот неловкий момент и сделала торжественное лицо:

— Ладно, так уж и быть, последний вопрос. — Он поднял глаза в ожидании подвоха, она его не разочаровала, коварным шепотом пропев: — Сколько у вас было женщин, господин министр?