Книга Велислава. От страхов к величию, страница 31 – Александра Гром

На третьей тарелке Давид не выдерживает:

– Если у вас появились вопросы, задавайте, я постараюсь на них ответить.

– Я так громко думаю? – пытаюсь выяснить причину столь неожиданного предложения.

– Нет, просто мысли у вас тяжелые. Я это чувствую и мне не комфортно.

– Вы же сказали, что пока не будете лезть мне в голову!

– Я сказал, что не буду помогать вам справляться с эмоциями. Вы, наверное, меня не совсем правильно поняли, или я неверно выразился.

Ладно, это мелочи – кто кого неправильно понял. Лучше тратить время с умом.

– Как вас по-настоящему зовут?

– Мне с именем повезло. Не пришлось менять. Некоторые переставляют или изменяют несколько букв, но чаще всего приходится учиться откликаться на совершенно новое имя.

– А фамилия? – Странно, про имя он сказал, а про фамилию – нет.

– Розман – это не фамилия, это имя моего отца. В нашем мире нет фамилий в том смысле, что вы вкладываете в это слово.

– Выходит, Саар – имя отца Карида?

– Верно.

Я на некоторое время задумываюсь, что бы еще интересненькое разузнать. Размышления мои длятся ровно столько, сколько у парня уходит на мытье столовых приборов. Тщательное и скрупулезное. Наконец-то меня осеняет:

– А как вы себя называете? – Вижу удивленно приподнятые брови парня и пускаюсь в уточнения. – Вы говорили про эльфов, демонов, безымянных. На Земле живут люди. А вы кто?

Выходит несколько сбивчиво, должна признать, но парень кивает в знак того, что понял, о чем я веду речь.

– Самоназвание моего народа, моей расы – мельвы.

– Мельвы… – пробую незнакомое слово, как конфетку на вкус. – Красиво звучит. Ямель, мельвы…

– Красиво. – Давид улыбается. – Дословно это означает «дети ямеля». Ямель – это цветок. У нас он растет повсюду. К примеру, на деревьях как земные орхидеи и даже на дне океанов.

– Красивый цветок?

– Да. Некоторые виды особенно хороши, и их используют для очень важных в жизни каждого мельва ритуалах.

Его взгляд на несколько секунд фокусируется на неопределенной точке пространства, и становится понятно, что в этот момент парень как раз вспоминает эти особенные цветы.

– Самое удивительное заключается в том, что как бы ямель ни выглядел и где бы ни рос, запах у всех видов абсолютно одинаковый. Его ни с чем нельзя спутать, а почувствовав хоть раз, невозможно забыть. Он навсегда остается с тобой.

Я слушаю, затаив дыхание. Впервые, Давид говорит о чем-то с таким чувством. Пусть сейчас он лишен возможности проявлять эмоции в полной мере, и без того мне понятна степень глубочайшего поклонения и любви, которую он питает к этому растению. Любовь к цветку, слепая и нелогичная, – вот уж чего я не ожидала от такой рассудительной личности как Давид. Интересно, если расспросить Карида про ямель, он тоже будет так восторженно о нем говорить. Впрочем, Карид не лучший вариант для эксперимента. Вряд ли сегодня у него найдется время на пустую болтовню со мной, и кто знает, когда мы увидимся в следующий раз. Попробую раскрутить на разговор о местной растительности Сорада. Раз нам предстоит общаться две недели, наверняка получится выкроить минутку для беседы на отвлеченную тему.

– Восьми еще нет, а я уже вернулся! – жизнерадостно вопит Карид, выбравшись из зеркала. Интересно, у него хоть изредка бывает плохое настроение?

Будь я сейчас на месте Давида, вытирающего посуду, в этом доме на одну тарелку стало бы меньше, но благодаря удачливости парня (или предусмотрительности, что более вероятно), комплект тарелок так и остался комплектом.

– Вела, радуйся, я нашел твой труп!

– Че-чего? – переспрашиваю, заикаясь.

– Ну, то есть труп для тебя.

– На кой черт мне нужен труп? – Я с трудом, но удерживаюсь от визга, однако голос уже стал гораздо выше обычного.

Давид со звоном ставит тарелку на рабочую столешницу. Этот звук нарушает течение моих мыслей в сторону истерики и не дает мне броситься в ее объятья.

– Карид хочет сказать, что нашел подходящее тело, которое превратил в ваше, чтобы использовать его для инсценировки вашей же трагической кончины.

Про трагическую кончину мы вообще не договаривались! Не зря мне вчера в голову лезли ассоциации со сводками о пропавших без вести.

– Знаете, еще пара реплик в таком духе, и моя смерть будет не инсценированной, а самой, что ни на есть, настоящей. Даже причину ее могу назвать. Инфаркт.

– Карид просто не знал о том, что я не посвятил вас в детали плана по перемещению между нашими мирами. С другой стороны, после подобных выходок Сорад покажется вам вполне адекватным.

Я бросаю взгляд на Карида, а тот лишь ухмыляется и отрицательно качает головой, видимо, не соглашаясь с последними словами Давида.

В магазине со мной работает Катя. Она весела, бодра и энергична, помогает посетителям, которых довольно много для субботнего утра. Я же после того как Давид поделился со мной «деталями плана» (какое дипломатичное выражение!), пребываю в несколько подавленном настроении. Именно по этой причине я без возражений согласилась занять место за кассой, когда мы распределяли обязанности. Не хочется ни с кем разговаривать, не хочется ни о чем думать. И если с первым пунктом своих желаний я разобралась, отправив в зал к покупателям Катю, то со вторым, к сожалению, ничего не могу сделать.

Давид сказал, что демоны (или проклятые, кому как больше нравится) почувствуют мое исчезновение из мира и на этом успокоятся. Однако не стоит забывать про ребят из клуба. Если я сейчас просто возьму и исчезну, буквально сразу после получения «делового предложения», меня будут искать. Товарищи из «Инферно» прекратят поиски только в одном случае – когда увидят мое хладное тело. Но и тогда они непременно встретятся со всеми людьми, с какими только я могла общаться, и перетряхнут их воспоминания в попытке найти меня или же окончательно увериться в моей кончине. В общем, спасибо Кариду за оперативность и талант – труп мне сегодня действительно понадобится.

– Уф! Ну, привет что ли! – Голос напарницы отрывает меня от неприятных дум.

Я быстрым взглядом окидываю опустевший зал.

– Кажется, немного отбились, – вторит моим наблюдениям Катя.

– Кажется. – Я киваю в знак согласия и даже пытаюсь изобразить улыбку.

– Эй, у тебя что-то случилось?

Да, мои усилия оказались напрасны. Впрочем, я не очень-то рассчитывала на успех. Если подумать, то забавная ситуация сложилась – ведь совсем недавно я сама донимала ее таким же вопросом. Почти две недели, а кажется, будто год прошел.

– Я два дня болела. Наверное, еще не оправилась.

– Болела? – удивленно переспрашивает Катя. – Если честно, то по тебе не скажешь. Наоборот ты выглядишь лучше, чем… то есть хорошо.