Книга Велислава. От страхов к величию, страница 37 – Александра Гром

– Приятного аппетита, – переводит парень.

– Спасибо. – Я киваю женщине и берусь за приборы.

Орри улыбается, слегка кланяется и выходит из комнаты.

Завтрак проходит в молчании. Когда я пытаюсь заговорить с Сорадом, тот напоминает мне о существующей в моем мире поговорке про «когда я ем…». Зато после еды он оживляется и предлагает мне подняться за верхней одеждой и сапогами. Я с трудом встаю со стула. Сколько же я съела!

– О, молодец, что не стала оставлять туфли в комнате, а то опять грязь по всему дому растащишь, – так комментирует Сорад мое второе за сегодняшний день появление в холле.

– Да уж, сообразила.

– Что ты опять дуешься? Ты выспалась, тебя покормили, теперь ведут на прогулку, где будут рассказывать много интересных историй, – продолжает фонтанировать оптимизмом парень.

– Да уж, выспалась, – бурчу я, влезая в сапоги.

– Ставь сюда туфли. – Сорад показывает мне полочку, на которой уже стоит его обувь. – Что не так?

– Спасибо… Мне всю ночь снилось море. И сейчас я опять его увижу.

– Ты не любишь море? – удивляется парень. – А Давид любит.

Наконец-то мы выходим на улицу и направляемся в гору по той же дорожке, по которой вчера пришли, и продолжаем разговор.

– Догадываюсь, что любит, иначе он бы не выбрал этот городок, верно?

– Верно. Мельвы всегда стремятся к гармонии и стараются создать такие условия, чтобы чувствовать себя максимально комфортно. Можно сказать, что гармония это наше все. – Так, видимо, лекция уже началась, включаем запись. – По своей сути мы очень близки к природе, поэтому нам не нужно многого, но при этом мы хотим, чтобы окружающие нас вещи были красивы и просты. Мы любим натуральные материалы, открытые пространства и всегда желаем видеть природу.

– Поэтому в доме везде панорамные окна?

– Да.

– Что еще интересного мне нужно знать о вас?

– Мы довольно спокойные. У нас очень устойчивая психика и крепкая нервная система, но на прочность мы ни то ни другое не проверяем. Мы неконфликтны.

– Если вы все такие пацифисты, то как же вас до сих пор не завоевали те же демоны?

– Довольно трудно покорить тех, кто может предвидеть вторжение. А если потенциальный враг все же решиться на подобную авантюру, то выжечь мозг, появившимся агрессорам не составит труда… м-м-м… то есть раскрыть их сознание, до полного слияния с природой.

– Не поняла. Вы никого убивать не будете? Ну, теоретически?

– Нет, с нашими менталистами в этом нет нужды. Они легко могут сделать из самой свирепой армии толпу сумасшедших. Именно так со стороны и выглядит состояние полного просветления.

Что-то в его словах меня беспокоит.

– Давид говорил в начале нашего сотрудничества о том, что в случае отказа с вами работать, он снимет мой блок. Тогда меня найдут демоны и заберут душу. Он врал, да?

Сорад довольно долго молчит.

– Я полагаю, – осторожно начинает он после паузы, – Давид решил, что окончательная смерть представляется для тебя более ужасной перспективой, чем заключение в психиатрической клинике. Поэтому и выбрал в качестве устрашения именно этот вариант. И, признайся, он ведь не говорил прямым текстом: либо сотрудничество с нами, либо ужин для демонов в качестве антре. Кроме того, стать причиной гибели чьей-то души… – Он качает головой. – Это никогда не смоешь с себя.

Значит, Давид мне все-таки врал. Ну хорошо, умело формулировал предложения, но сути это не меняет. Что ж, как выяснилось, нет совершенства в мире и не только в моем родном.

Я решаю перевести разговор о неконфликтности мельвов немного в другую плоскость.

– Знаешь, та четверка, что работала с Давидом, спокойствием не отличалась, – делюсь я наблюдениями.

– Это издержки профессии. Нам трудно общаться с людьми. Логика и вы просто несовместимы. Обычно мы прибегаем к различным седативным средствам, если приходится поддерживать с вами контакт длительное время. Четверка, про которую ты говоришь, на Землю приходила ненадолго и нечасто, скорее всего, они пренебрегали советом пить успокоительный чаек. – Сорад улыбается.

– Судя по тому, что ты говоришь, Давид на этом «чайке» сидит крепко. Он просто непробиваемый. Я порой удивлялась, как ему хватает выдержки со мной возиться. Будь я на его месте, давно бы себя пристукнула.

Улыбка Сорада становится шире, потом он не выдерживает и начинает смеяться.

– Какая самокритика!

– Просто констатация факта.

– Ну, как тебе угодно. Ладно, оставим на время психологию и обратимся к вещам более приземленным. Знаешь, какой сегодня день?

– Второе декабря, воскресенье, – немного подумав, отвечаю я.

– Правильно. На Земле действительно второе декабря две тысячи седьмого года. Воскресенье. А здесь – пятнадцатый день третьей Хес. Год десять тысяч двести двадцать четвертый. Дни недели в Ямеле отсутствуют.

Я молчу и хлопаю глазами, уставившись на Сорада.

– Ножками шевелить не забывай, – просит парень, потому как я от неожиданности даже остановилась.

– А Хес – это…

– Это спутник нашей планеты. Кстати, названия нашего мира, планеты, страны и столицы совпадают. Так вот, месяцы мы считаем по этому самому спутнику.

– Лунные, – говорю я и понимаю, какую глупость сморозила.

– Да, некоторые трудности перевода присутствуют, – замечает мою неловкость Сорад. – Итак, в году шестнадцать месяцев, в месяце тридцать дней. Получается, что каждый сезон длится четыре месяца.

Я перевариваю полученную информацию.

– Сейчас весна.

Парень кивает.

– А почему у вас нет разделения на недели?

– Корни этого, как ты считаешь, казуса с ориентацией во времени, тоже связаны с нашей близостью к природе. Наш язык, к примеру, очень созвучен с ней. Наблюдая за окружающим миром, мы давали названия тем или иным явлениям, понятиям, действиям, чувствам. Видимо, опираясь на эти наблюдения, наши предки смогли вычленить во временном потоке только годы, месяцы и дни.

Логично.

– Но у меня для тебя есть хорошая новость. В наших сутках тоже двадцать четыре часа.

– А в каком-то из миров с этим, дело обстоит как-то иначе?

Сорад кивает.

– Во всех остальных. Больше всего повезло эльфам. Мало того, что их за долголетие считают практически бессмертными, у них еще и день длится двадцать восемь часов.

Ого! Бессмертные эльфы… Интересненько!.

– А сколько живут мельвы?

– Лет сто пятьдесят. Это в среднем.

– Сколько? – Я в шоке. Ладно, эльфы, но эти так похожи на людей! Хотя откуда мне знать, как выглядят настоящие эльфы, а не плоды земных фантазеров.