Книга Далия. Проклятая мечтой, страница 48 – Александра Гром

— Это не та ситуация, когда мое мнение имело какое-либо значение. — Я отворачиваюсь к окну.

— И часто такое случается?

Я качаю головой:

— Нет.

— Ты так хорошо стала разбираться в его настроении?

— Кажется, да.

— Интересно… А о чем вы разговариваете?

— О разном. Темы для беседы всегда находятся. Правда, я периодически переживаю из-за нашей разницы в возрасте, тогда непринужденность из общения пропадает.

— Эффект сороконожки — все идет отлично, пока не задумываешься, — хихикает подруга. — А на сколько он тебя старше?

— Ему почти восемьсот.

Вела качает головой, поразившись цифре.

— Да, это серьезнее, чем когда я узнала, что Давиду тридцать с хвостиком, а проживет он до ста двадцати.

— Вот и я о том же.

Подруга ловко спрыгивает с подоконника.

— Не бери в голову! Давай-ка вернемся обратно.

В столовой я плотно закрываю дверь на кухню. Теперь Лита нас точно не услышит.

— Ты знаешь, что она тебя боится?

— Знаю, — безразлично откликается Вела.

— И знаешь почему?

— Знаю. Она понапридумывала себе всяких ужасов еще до нашей первой встречи. Разубедить ее не представляется возможным, поэтому я просто стараюсь как можно меньше с ней общаться.

— А ты пробовала не смотреть сквозь нее, когда разговариваешь? — поддеваю подругу.

— Видение, — она в ответ разводит руками.

В холле в слышны голоса Давида и его собеседника, доносящиеся из гостиной.

— Вы не хотите, чтобы Далия представила вас нашим родителям?

— Да, я планирую попросить ее об этом знакомстве, но чуть позже. И давайте перейдем на "ты", мы ведь не на рабочей встрече.

Внутри все неприятно сжимается. Зачем он так говорит про знакомство с родителями? Можно подумать, у нас на самом деле есть какое-то будущее. Настроение стремительно падает.

Оказавшись в пределах видимости Эмиля, замечаю, как он сразу же настораживается:

— Что случилось?

Я качаю головой и сажусь в кресло рядом с ним. Эльф продолжает сверлить меня внимательным взглядом, это и заставляет снизойти до развернутого ответа:

— Взгрустнулось, знаешь ли. Скоро уже придется уходить.

— Почему? — Эмиль поворачивается всем корпусом в мою сторону.

— Еще пара часов, и Дом зеркал закроется для посещений, — довожу до его сведения очевидный факт.

— Ты взяла с собой платок, который сделал для тебя Леавиль?

— А разве с его помощью можно путешествовать между мирами? — сразу же понимаю, к чему он клонит.

— Почему нет? Принцип-то один, — пожимает плечами Эмиль.

— Правда? Ну, тогда все в порядке.

Воцариться тишине в комнате не дает Вела:

— Давид, а что это ты такой сосредоточенный?

— Решаю моральную дилемму, — брат вдумчиво изучает стену позади нас с Эмилем.

— И в чем она заключается? — Вела изменяет своему любимому дивану и устраивается на подлокотник кресла, где сидит Давид.

— Можно я отвечу на этот вопрос? — просит разрешения Эмиль.

— Попробуй, — с усмешкой соглашается братец.

— С одной стороны ты чувствуешь себя ответственным за сестру. С другой стороны совесть не позволяет лезть в мои воспоминания, потому как тебе уже стало ясно, что я надел экранирующий амулет, а это означает вежливую просьбу не смотреть. Однако существует еще один момент. Поскольку я пришел в ваш мир с защитой, значит, мне есть, что скрывать. Вот тут твой кодекс дает тебе безграничный простор для деятельности.

Давид кивает. С его лица так и не сходит насмешливое выражение.

Разговор зашел на такую тему, что я не знаю, как его вернуть в более мирное русло. К счастью, Вела знает:

— О, про такие амулеты я впервые слышу! А как вообще они все действуют? Для меня принцип их работы до сих пор больше похож на магию в человеческом понимании, а это совершенно не вписывается в концепцию мироздания, изложенную Сорадом.

— Отчего же? — возражает Давид, переводя взор на девушку. — Как раз наоборот. Амулет — это сила мысли в чистом виде, привязанная к какому-либо предмету.

— Интересно, — задумчиво произносит Вела.

— Хочешь себе приобрести парочку? — улыбаюсь я.

— Мне без надобности, — отмахивается Вела.

— Вела, а почему вы сейчас здесь, а не во Фьорде? — задаю давно мучавший меня вопрос.

— Вызывал совет, — коротко отзывается она.

— Кстати, как продвигается поиск тридцать первого члена совета? — Эмиль не упускает возможности добыть интересующую его информацию.

— Они его уже нашли, — признается Вела.

— И что же он?

На этот раз отвечает брат:

— Он думает.

Эмилю достаточно пары секунд, чтобы понять ситуацию.

— Так эту должность предложили тебе?

— Да.

— И почему ты до сих пор не согласился? Неуверен в своих силах?

О, вот и пришло время моих "любимых" наводящих вопросов. Впрочем, Давид реагирует на них вполне спокойно.

— Сейчас у меня есть более важное дело.

— Какое же?

Вела закатывает глаза, прежде, чем Давид произносит хоть слово.

— Мне нужно быть рядом с супругой, — братец игнорирует мою подругу самым возмутительным образом и с самым невозмутимым видом.

— Что-то лучилось? — продолжает допытываться эльф.

— Уже давно все в порядке, но кое-кто не хочет это признать, — подруга спешит озвучить свое мнение по данному вопросу.

— Пока Сорад не скажет, что тебя можно оставлять одну, тебе придется потерпеть мое общество, — Давид говорит спокойно, но с легким намеком на сарказм. Становится понятно, это он произносит уже не в первый и даже не в двадцатый раз.

— Ах! Я даже не представляю, сколько еще смогу выносить твое присутствие рядом! — патетически восклицает Вела. Для большего эффекта не достает лишь горестно заломленных рук.

Мы с Эмилем смеемся, глядя на это представление. Давид улыбается и тоже смотрит на Велу. От такого взгляда у меня мурашки бегут по коже, есть в нем что-то пугающее. Нет, не так. Он оставляет странное ощущение безысходности.

Появившаяся в дверях Лита прерывает мои терзания и веселье остальных.

— Ужин готов, — приглашает нас к столу мельва.

Платок на этот раз выбирает конечным пунктом путешествия гостиную, а не спальню. Наше с Эмилем появление сопровождается громким визгом Элини, которая как раз наводила порядок в комнате, точнее убирала мои вещи с дивана. В итоге помимо неподобающего приветствия хозяина дома, девушка роняет пакеты, и их содержимое в живописном беспорядке оседает на диване и ковре.