Книга Натали. Игры памяти, страница 12 – Александра Гром

Я ощущаю внезапное головокружение и даже делаю шаг назад, чтобы упереться рукой в стену.

— Да вы ведь ничего не знаете! — то ли возмущённо, то ли восхищённо восклицает Марина и моргает. Мне даже дышать становится легче. — Вы мне ничем не можете помочь. — Девушка разворачивается к раковине. — Выйдете, пожалуйста!

В себя я прихожу только на лестнице. Странно ломит лоб, нос, затылок. Пальцы мелко подрагивают.

Что за… чудеса здесь творятся!

Меня на собрание педагогов никто не приглашал. Ожидание коллег под дверью — дурной тон, поэтому я на полчаса убегаю в свой кабинетик.

Дозвонившись до управляющего, который неожиданно для себя самого стал центром моей вселенной на неопределённое время, стараюсь выпытать у него хотя бы подробности предстоящего разговора. Бесполезно! Упирается как баран и твердит одно и то же: «Приезжайте! Обсудим всё на месте!». Единственное, чего я добиваюсь от упрямца — сроков его пребывания в заведении. К концу беседы я и за это ему благодарна!

Следующие тридцать минут вновь проходят в гонках по этажам. Только трое из учителей, способных помочь мне с выездом в город, как нормальные люди отправляются в столовую. Четверых приходится вылавливать по корпусам. Ксению найти не удаётся, а она — самый подходящий кандидат!

За всей этой беготнёй забываю о главном — предупредить Виктора Петровича о планируемой, точнее, уже срывающейся поездке. Но тут за дело берётся случай! Я сталкиваюсь с опекуном в дверях учебного корпуса.

— Наташа, что случилось? — мужчина придерживает меня за плечи.

— Мне срочно нужно в город! Звонил управляющий ресторана, он ждёт меня до четырёх. Возникли какие-то вопросы, — я машу рукой, давая понять, что не имею представления, о чём конкретно со мной так жаждут побеседовать. — Никак не могу найти компанию!

— Ясно, — Виктор Петрович кивает. — А ты у Бориса спрашивала?

— Нет, — произношу растерянно и невольно смотрю на наручные часы. — Он, наверное, уже уехал.

— Нет, я недавно видел его в столовой, а после он отправился в наш корпус.

— Хорошо! Побегу туда, вдруг успею перехватить, — не договорив, срываюсь с места.

— Осторожнее! — несётся мне в след. Я не обращаю внимания. Тут нужно кричать «Быстрее!», ведь Борис немного помешан на пунктуальности.

В корпусе для преподавателей у нас всё устроено, как положено: мальчики — налево, девочки — направо. Стремительным шагом залетаю в мужское крыло и притормаживаю. Если зацеплюсь каблуком за покрытие, поездка точно отодвинется на неопределённый срок!

Из-за угла выходит наш историк. Увидев меня, он останавливается как вкопанный и нервным жестом поправляет очки.

— Наталья Андреевна?

— Да, Владислав Валерьевич, это я! Вы Бориса Аркадьевича не видели?

— Он должен быть у себя, — мужчина отвечает как-то неуверенно, но я не заостряю на этом внимания.

— Спасибо!

— Наталья! — летит в спину, но я машу рукой:

— Спасибо, Владислав Валерьевич!

«И какой великий человек додумался обить ковролином ещё и ступеньки?!» — возмущаюсь про себя, пока поднимаюсь на второй этаж.

В гулкой тишине коридора слышен непривычно тихий голос Ксении, доносящийся из-за неплотно прикрытой двери, что буквально в двух шагах от лестницы. Девушка, не сдерживаясь, изливает кому-то душу.

Стоп! Что значит «кому-то»? Это же комната Бориса!

— Это я виновата. Весь этот кошмар случился из-за меня, — стенает Ксюша.

— Не сомневаюсь, — холодно отзывается Борис, — только не могу понять причину твоих переживаний. Когда ты подписывала договор, тебя предупреждали об особых обязанностях, которые на тебя возложат. Про нестабильность детей, особенно подростков, тебе тоже известно. Так в чём же дело?

Вот как?! Оказывается, эта парочка за глаза спокойно перешла на неформальное общение!

— Ну, как ты не понимаешь! — трагически шепчет Ксения. — Одно дело подписывать какие-то бумажки, а совсем другое — попасть в подобную ситуацию! И что мне стоило промолчать?!

— Молчание стоило бы тебе работы и не только, сама знаешь.

— И… и что мне теперь делать?

Я как наяву вижу лицо девушки, озарённое надеждой и непременно обращённое в сторону Бориса. Почему-то от этой картинки появляется настойчивое желание скривиться.

— Это ты так тонко намекаешь, чтобы я как-нибудь повлиял на судьбу небезызвестного нам обоим человека? — с насмешкой интересуется Борис.

— Но ты ведь не такой как они!

— Частично ты права, — соглашается блондин, — я ещё хуже.

До моего слуха доносится судорожный вздох девушки.

— Мой тебе совет: просто забудь. Ты выполнила условия контракта, и винить сейчас тебе себя не в чем.

— Сейчас?! А когда надо было?

— Когда ты его подписывала, — с привычной насмешкой подсказывает девушке Борис.

— Тогда… тогда я уволюсь!

— Отличное решение! — в комнате раздаются хлопки. — Очень своевременное, а главное, полезное, — продолжает иронизировать мужчина, но вдруг резко меняет тон, — но на самом деле, оно просто трусливое. Хочешь уволиться, — он с какой-то особой интонацией произносит последнее слово, будто вкладывает в него некий секретный смысл, — воля твоя. Только имей в виду, пока будешь ждать… увольнения, сойдёшь с ума от мук совести.

— И что мне делать? — Ксения идёт по второму кругу.

— Что-нибудь действительно полезное.

Ой-ой-ой! Вот сейчас мне надо или уходить или дать уже о себе знать!

На моё счастье, пока я мечусь, Борис молчит.

Всё, стучусь! По моему виду они всё равно не заподозрят, что я их подслушивала.

Лицо Бориса выражает неподдельное недоумение, когда он видит меня на пороге своей комнаты.

— Что-то случилось?

— Да. Но я пока не знаю, что именно, а этот упрямец мне ничего толком так и не сказал!

Какой бред я несу! Всё же недаром говорят: не стоит подслушивать чужие разговоры, от них голова болит, и мозг прекращает правильно работать.

— Упрямец? — ещё больше удивляется Борис.

— Я имею в виду управляющего ресторанного…

— … комплекса «Шоколад», — заканчивает за меня мужчина.

— А вы откуда знаете? — теряюсь я.

— Виктор Петрович сегодня на педсовете огласил имена учителей, которые отправятся с вами пасти наших выпускников.

— Вот как? Ну, не важно! Мне срочно нужно попасть в город.

Борис молчит.

— А потом обратно, — произношу уже не так уверенно.

Пауза всё еще длится.