Онлайн книга «Натали. Игры памяти»
|
— Боже, Фил! — восклицает она. — Ты как мальчишка, честное слово! Что, ни разу пояса для чулок не видел? — Видел, — возражает парень, — просто не ожидал. — А чего ты ожидал? Леопардовые стринги с кошачьей мордочкой, выложенной стразами? Ты же сам оценил её одежду. Филипп молчит. — Всё, хватит глазеть на женское бельё, приступай к работе! — требует Ксения жёстким тоном, но под конец добавляет немного сахарку: — Будешь хорошо себя вести, я покажу тебе комплект, который сегодня купила. Оценишь. — Лучше, покажи тот, который на тебе сейчас надет! Вот это просьба! А парень-то, оказывается, вовсе не скромняга! Это открытие ошеломило не только меня, но и Ксению. Она не сразу находится с ответом. — Зависит от тебя. Сделаешь свою работу быстро — у меня останется больше времени. Тогда и решим, что будем осматривать, — выдаёт девушка после длительного молчания. Эти слова вдохновляют Филиппа: мои трусики медленно сползают вниз. Поднявшееся было внутри возмущение идёт на убыль, когда движение ткани останавливается, и я понимаю — ничего ниже копчика зрителям не видно. На этом моё сознание решает, что дальше ему уже не интересно. Прихожу в себя внезапно, будто меня толкнули или окликнули по имени. Веки по-прежнему не желают подниматься, а тело — двигаться. Но лежу я уже на спине — это точно. — О-ох! — томно выдыхает кто-то с кресла, стоящего по соседству с моей кушеткой. Вслед за шумным вдохом следует негромкий стон. И всё это на фоне едва слышного шелеста. — Фил! Ну, пожалуйста! — лихорадочно шепчет какая-то женщина и вскрикивает. — Пожалуйста! — повторяет она чуть спокойнее. С трудом, но я всё же узнаю голос Ксении. Тихое шуршание почти теряется в тяжёлом дыхании пары. Секунды на три воцаряется тишина, а после раздаётся синхронный стон. На этом «мелодия» не прекращается, наоборот, она набирает обороты. Ведущую роль играет дуэт: скрип кресла и странный влажный звук, который мой одурманенный мозг отказывается опознавать. Всхлипы Ксении и стоны Филиппа выпадают из общего ритма. «Выходит, они решили посмотреть старый комплект», — мелькает мысль, после которой сознание вновь уплывает в пустоту. — Наталья! — Ксения громко зовёт меня по имени. — Просыпайся! Такси приехало. Я с трудом разлепляю веки. Кажется, кто-то насыпал песка мне в глаза. — Который час? — я осторожно сажусь, стараясь держась спину прямой, и не двигать шеей. — Начало восьмого. Вот! — девушка ставит на пол передо мной мои же туфли. Медленно сползаю с кушетки. Ступни касаются холодной плитки — какое блаженство! И самое полезное — это бодрит! В обувь я влезаю со скоростью бешеной улитки — уже прогресс! Первый шаг, уместнее назвать его пробным, получается несмелым. Он помогает мне определить своё состояние. А вернулось оно в стадию «до успокоительного». Хотя нет, чуть хуже, ведь свою сумку я забываю. Её забирает Ксения. Возле дверей вспоминаю одну важную вещь. Оборачиваюсь к креслу, на котором развалился Филипп. — Сколько я должна за работу? Парень машет рукой: — Подарок! Выглядит он очень довольным. Я хмурюсь. Значит, то были не слуховые галлюцинации. Фу! Тут же мебель тканью обита! Последняя мысль вызывает желание убраться отсюда поскорее, и с замком я справляюсь быстро. Ксения выходит следом. — Скоро заглянете снова? — с надеждой спрашивает мастер на все руки, неожиданно оказавшись рядом. — Это вряд ли, — фыркает Ксюша. Филипп меняется в лице. Удивление сменяется иронией, за которой, скорее всего, прячется обида. — Что так? Не понравилось? — скалится он во все тридцать два. — Дурак ты, — с грустью отзывается Ксения и тянет меня вниз по ступенькам. В кармане для парковки нас ожидает машина. Естественно, в автомобиле я отключаюсь. Когда добираемся до школы, Ксении опять приходится меня звать и тормошить. — Наталья, соберись! — командует она, но я лишь вяло от неё отмахиваюсь. — Петрович! — сурово напоминает она. А вот и аргумент, от которого не отмахнуться. — Девушка! — подаёт голос водитель, втиснув корпус между двух кресел. — Вы же сказали, что ваша подруга трезвая! — Да какая разница! — рявкает на него Ксюша. — Салон мы вам не испортили! Мужчина резко теряет воинственный настрой и убирается на свое место. Я выбираюсь на волю. Как хорошо! Прохладно! И ветерок! — Сдачи не надо! — продолжает психовать Ксюша. Напоследок она громко хлопает дверцей. — Что это ты разбушевалась? — удивляюсь я и получаю исчерпывающий ответ: — Да ну его! — Из-за того, что обидела Филиппа? — я всё никак не могу успокоиться. — А с чего ты взяла, будто я его обидела? Я пожимаю плечом, но понимаю — поздно. Если не знать, чем они на кресле занимались, из их прощального диалога такого вывода не сделаешь. — Так ты не спала? — Ксения прижимает ладони ко рту. — Скажем так, я не вовремя проснулась, — отвечаю уклончиво. — Извини! — шепчет она. Накатывает чувство неловкости. — Не говори ерунды, — понимаю, звучит банально, но ничего лучше придумать не могу. Впрочем, нет, могу! — Зато всё получилось так, как ты хотела! Соображает Ксюша быстро, а сообразив, улыбается. — Ну, почему ты раньше всё время молчала, когда я пыталась тебя разговорить? Стандартно повожу плечом. — Да что теперь об этом говорить! — она качает головой. — Идём в наш немилый дом, пьяньчужка поневоле! Ну и определение! — Ты уверена, что выбрала правильный подход ко мне? — На все сто! 14 мая 2011 года Солнце настойчиво пытается выжечь мои глаза, мой мозг, а заодно и горло. Со стоном поворачиваю голову и утыкаюсь лицом в подушку. Ощущения не становятся лучше, но они разделяются на три составляющих: головную боль, жжение роговицы и сухость во рту. Плохо… как же мне плохо! Пролежав ещё несколько минут без движения, я понимаю, что лучше мне не станет, поэтому пора вставать и идти в ванную. Там вода. Вода должна решить как минимум две моих проблемы, но для начала… Сев на кровати, избавляюсь от блузки. Повертев её в руках, прихожу к выводу, что она выглядит так… будто я в ней спала. — Ну, просто Шерлок, — с сарказмом хвалю себя за «сообразительность». |