Книга Аверс и реверс, страница 26 – Тальяна Орлова

— Не могу ему. С ним мне сложно…

Внутри помещения было еще темнее, чем на улице, но я нырнула следом. Выдохнула, когда впереди зажглась тусклая лампочка — Кейн нажал переключатель. Откуда же мне было знать, что и здесь есть электричество?

Огляделась — помещение огромное, но я это и сразу предполагала. Какой-то склад со старой мебелью, но все не разглядишь: свет выхватывает только часть. Я сразу ринулась поближе к желтому кругу.

— Что это за место, Кейн? Здесь тоже живут ангело-демоны?

— Не знаю, — он неопределенно посмотрел вокруг. — Мы их или не видим вовсе, или они прячутся от нас. Вот ты мне и скажи — тут живут духи?

Я прислушалась к ощущениям:

— Нет… По крайней мере я ничего такого не чувствую. Тогда зачем ты здесь?

— Устал от шума. Это мое место. Если я остаюсь на ночь в кампусе, то прихожу именно сюда. Здесь нежилое здание, и другие не видят кошмаров, пока я сам отсыпаюсь. Дастину проще. Дастин может оставаться у любого из друзей в общежитии.

Я теперь разглядела старый потрепанный диван у стены.

— То есть ты специально отдаляешься от других? Значит, не такой уж ты и плохой, — неуверенно заметила я.

Кейн пожал плечами:

— Это чувство самосохранения. Люди очень быстро связывают мое присутствие и свои кошмары. Дастин видит лучшие варианты будущего, я — худшие. А остальные рядом с нами видят… разные сны. Но именно я оказываюсь каким-то образом виноват.

— Так у вас не просто сны? — заинтересовалась я. — Будущее?

— Оно всегда оказывается где-то между. Сказал же — мы видим крайние варианты.

Я шагнула к нему ближе, Кейн почему-то немного отступил.

— Дастин видел во сне меня! Нас с ним вместе! А ты? Ты меня тоже видел?

— Так сразу и не вспомню.

— Кейн! Что ты видел?

— Ты не захочешь это узнать.

Наверняка речь о смерти, это всегда худшая из вероятностей. Но он прав — мне такая информация ничем не поможет, особенно если будущее всегда где-то между.

— Ты видишь самое худшее… и о себе, и о близких, — вслух размышляла я. — Не представляю, как с этим жить.

— Привык. Ладно, Лорен, я провожу тебя обратно. Не броди по темноте одна, раз духи тобой заинтересовались не меньше, чем мой брат.

— Подожди! — вскрикнула я и не позволила ухватить себя за локоть, чтобы выпроводить. — У меня еще много вопросов! И мне легче говорить с тобой, а не с Дастином!

Он устало махнул рукой и уселся на диван, раскинул руки по подлокотникам:

— Ты не просто не хочешь с ним говорить, ты пытаешься от него отвязаться. Убеждаешь себя, что никакой влюбленности за такое время возникнуть не могло — ее тебе внушили.

— Так внушили? — я прищурилась.

— Нет. Признай уже, что так бывает, когда люди очень подходят друг другу.

Я пока не была готова к этому, потому оправдывалась:

— Возможно. Но лучше, чтобы я была в этом уверена. Я только потому избегаю твоего брата…

— Ладно бы просто избегала. Ты треплешь ему нервы. Нарочно заигрываешь со Стивенсоном.

Я опешила:

— Я не… не заигрываю! Просто мы сдружились… и вот…

— Ты ведь будешь не против, если Дастин тоже с кем-нибудь так же сдружится? — он говорил язвительно, но при этом улыбался. — Или ты мечтаешь держать его на поводке, но и к себе не подпускать?

Спрашивает, исходилась бы я ревностью? А отчего еще мне было так неприятно смотреть на смеющегося в компании девчонок Дастина? Но я быстро нашлась, чем ударить в ответ:

— А сам-то! Зачем ты обнадеживаешь Ташу?!

— Она потрясающая.

— Это так. Но разве она нравится тебе как девушка?

— Нет. Она просто потрясающая.

— Вот! А у нее-то в голове что происходит? Не думал об этом? Я видела, как на факультативе ты повернулся к ней и чуть ли не обнимал!

— Теперь ты и меня ревнуешь, не только Дастина? — Кейн просто надо мной издевался.

Я стояла перед ним. Попыталась успокоиться — взаимными упреками ничего не добьешься. Лучше быть серьезной и откровенной:

— Послушай, Кейн, я действительно влюблена в твоего брата. И действительно не знаю, что с этим делать…

— Зато я знаю, — перебил он. — Пойти прямо сейчас к нему и повиснуть на шее. А потом ехать к нам домой, там извиваться так, как никогда раньше не извивалась. Уверен, вы оба останетесь довольны.

— Кейн, — я старалась не говорить сквозь зубы, но он умел раздражать как никто другой. — Я сейчас не об этом говорю! Пойми уже мои сомнения! Я влюбилась в Дастина, потому что он похож на мечту. Понимаешь? Любая на моем месте влюбилась бы в мечту, нет других вариантов! Даже толком не узнав! Но давай уж начистоту: если бы ты, например, с первого же дня меня не оттолкнул, если бы ты подошел, если бы ты меня так же целовал, то сейчас я была бы влюблена в тебя! Потому что вы похожи на мечту одинаково!

— В меня? — не понял Кейн.

Меня его удивление рассмешило:

— Конечно! Если говорить только о внешности — ни для кого не секрет, что ты точно так же красив. А ведь я только во внешность и влюбилась! Я совершенно его не знала, чтобы проникнуться им как человеком… или кто вы там есть.

— Человеком, — выбрал он. — Но все же поступки решили, кто из нас красивее?

— Решили. Но этого недостаточно! Теперь понимаешь причины моей неуверенности?

Он за долю секунды оказался прямо передо мной, заставив отшатнуться. В глазах мелькнуло синим.

— Какой еще неуверенности? Ты всерьез выбираешь между мной и им?

— Нет же! Я сомневаюсь, что мои чувства настоящие, а не просто реакция тела на красивое лицо! Вот я сейчас смотрю на тебя — и вижу то же самое лицо… Но в тебя я не влюблена. Так где проходит эта граница? Как мне определить, где настоящее?

Он застыл. Потом сказал медленнее, чем обычно:

— Наверное, там, куда тебя тянет.

Я задала себе этот вопрос. Меня тянуло к Дастину, этот факт невозможно отрицать. Но сейчас, когда Кейн стоял вот так близко… я была бы не против узнать, как целует он. Не то чтобы осознанно этого хотела — я просто была бы не против. Невольно посмотрела на его губы.

— Убирайся отсюда, — очень тихо, почти неслышно сказал он.

— Кейн… — я не могла закончить мысль. Сердце бешено застучало от его тихого голоса. — Я не имела в виду то, что ты мне нравишься. Я неточно выразилась… Ты мне совсем не нравишься.

— Учти то, что я слышу, как стучит твое сердце и как ты дышишь.

— Это… просто волнение.

— Или страх?