Книга Академия нечисти, или Череда беспощадных квестов, страница 25 – Тальяна Орлова

— Нет ли талантов? — он вскинул бровь. — А у меня совсем другая информация.

Я расширенными глазами смотрела на некроманта, который широко улыбался. И точно знала, что он скажет дальше. Меня сдали!

— Киашшас вчера сообщил, захлебываясь от восторга, что ты унаследовала фейскую магию. И она достаточно сильна. Для фей, конечно, от других студентов ты будешь отставать. Но определенно в тебе есть что развивать. Интересно, если я сейчас пойду к нему и спрошу, способна ли ты сходу назвать свойства всех изученных на лекциях растений, то что он ответит? Можем даже поспорить на это. Ты как насчет споров, Тиалла?

— Предатель, — сквозь зубы процедила я.

Прокололась! Забыла о том, что если хочешь скрыть тайну, то никто в эту тайну не должен быть посвящен!

— Не сердись на него, Тиалла. Он в тебе души не чает. Киашшас обожает студентов, которые рвутся к знаниям, забывая о еде и отдыхе. И сейчас ты крепко ухватила его за жабры.

— У призраков есть жабры?

— Фигура речи. Ты теперь будешь откровенна?

— Я бы лучше обсудила призрачные жабры…

— Я сделаю все возможное, чтобы ты не ушла из академии без каких-либо знаний. Репутация, Тиалла!

— Куча золота, ректор Шолле!

— И она тоже, — он ехидно ухмыльнулся. — Так давай найдем компромисс, чтобы и волки сыты, и овцы целы?

— А кто здесь овца, ректор?

— Точно не я. Тиалла, ну ведь это просто смешно! Неужели ты настолько слаба, что не в силах принять такой вызов? Показать каждому, на что ты способна. Самой себе показать!

Я встала:

— Вам придется меня отчислить, ректор. Именно потому, что я не овца. Сама выбираю свою судьбу, а на ваши провокации не поведусь.

— Куда ты денешься? Дополнительные занятия каждый день, за час до ужина. Пока с тобой буду работать только я. Боюсь, что ты сожрешь моих милых эльфов живьем.

Я обернулась в дверях:

— С вами?

— Ну да. И вспомни о том, что я сильный маг. Смогу заставить тебя делать что угодно. Потому что твой отец дал гору золота. Ой, репутация же, репутация!

— О, бесы… и это все от жадности?! Уму непостижимо!

— Начинаем завтра. Здесь. Попробуй не прийти. И тогда малюсенькое заклятие Инирана тебе покажется детской сказкой.

— Вы и об этом знаете?!

— Твоя аура была окрашена в его цвет. И что-то сильно сомневаюсь, что ты легкомысленна настолько, чтобы сегодня без памяти влюбиться, а завтра уже разлюбить. Просто предположил приворотное заклятие и вижу, что угадал.

Он выглядел довольным, как кот, но все же заинтересовал меня, гад некромантский:

— А какой цвет у его ауры?

— Расскажу, если ты в понедельник получишь за тест по биологии мелких тварей высший балл, — и победоносно улыбнулся.

— Обойдусь и без этого знания, — неуверенно ответила я, но физически ощутила, как меня уже оплетают паучьими сетями.

И не ошиблась:

— Кстати, я могу удвоить наказание Инирана за эту проделку. Ведь именно так и предупреждал.

Я вмиг осознала все последствия:

— Не надо, господин ректор! Не хватало мне еще тут славы доносчицы!

— Понимаю, — он осклабился. — Завтра в шесть ты будешь здесь, или послезавтра станешь доносчицей.

— Ар-р! Вы просто чудовище!

— Спасибо, — он даже немного покраснел, принимая похвалу.

* * *

Тем же вечером я написала письмо, в которое уверенно включила:

«Дорогой папа! Здесь меня смущает только один факт. Конечно, я уже привыкла к некоторой фривольности в отношениях студентов, но странный интерес ко мне начал проявлять и ректор Шолле. И если сокурснику я могу ответить твердым «нет», то тут ситуация несколько иная. Продолжаю надеяться, что он назначил мне вечернюю встречу по каким-то иным, не романтическим, соображениям».

Конечно, это было вранье. Никаких подобных намеков ректор не делал. А если и был влюблен, то только в отцовское золото. Но если и после этого письма отец не примчится и не заберет меня, то дело дрянь. Жаль, что дом так далеко — узнаю ответ, в лучшем случае, через неделю. И то, если отец сейчас в поместье, а не в столице в очередных безуспешных попытках найти для Миреллы подслеповатого жениха. Лучше рассчитывать на две недели. И тогда все, мой герой примчится и освободит меня из заточения, в которое сам же и поместил!

Любых неприятных встреч я избегала, общалась лишь с Норой и Анаэлем. Иногда до смешного доходило: завидев вдали Лаура или любого парня в синей форме, мчалась сломя голову в укрытие. Киашшасу высказала все свои претензии. Но, если честно, то всерьез злиться на него не могла. Ведь сама виновата — надо было честно рассказать о своих планах. Он не предавал меня, если о них не знал, а хотел как лучше.

Но вот дополнительные занятия с ректором Шолле обескуражили. Само собой, я не была позитивно настроена и всячески это демонстрировала. Но он вообще не обращал внимания на мой недовольный вид.

— Закрой глаза, Тиалла. Я буду творить в воздухе магические объекты, а ты просто прислушивайся к ощущениям и говори мне.

— Вот уж! Не буду я ничего говорить!

Но уже через полчаса я и забыла о том, что меня заставили. Меня то окатывало холодной водой, то жарило солнцем. И я с восхищением выпалила:

— Снова водопад?

— Не водопад, — он улыбался, судя по тону. — Маленький ручеек. Но твоя чувствительность к любым искажениям пространства потрясает! Стыдно признаться, но я никогда раньше не работал с феями.

Я открыла глаза.

— Ну и что толку в том, что я способна улавливать любое магическое искажение?

— Пока и сам не знаю, — он пожал плечами. — Но могу заверить, что сильные колдуны способны распознавать чужую магию не так успешно и только к выпуску. Далеко не все!

Я была рада таким сравнениям, но все же сомневалась:

— Пусть так. Это особенность фей. Но она не имеет практической пользы.

— Как это — не имеет? — вытаращился на меня ректор. — Ты сейчас не пишешь тест, можешь не притворяться дурой! Тиалла, это же и есть твоя сила. Ты ощущаешь любое магическое искажение, понимаешь?

— Не особенно… — на этот раз я глупила не специально.

Он судорожно выдохнул и зачем-то сменил такую интересную тему:

— Завтра в шесть в саду! Взаимодействие с растительным миром тоже должно быть твоей сильной стороной! Все, все, Тиалла, уходи. Мне надо время, чтобы изучить этот вопрос!

Я пошла, раз уж выгоняют, но все же бросила последний взгляд на господина Шолле. Он выглядел немного нездоровым: глаза блестят, испарина на лбу, с невероятной скоростью листает первую попавшуюся книгу. Простыл, что ли? Или его эти самые искажения так впечатлили? Интересно, чем?