Книга Любимая для колдуна. Огонь, страница 27 – Елена Болотонь

— Леврия. Тот мир назывался Леврия, пока не появился огонь, — улыбнулся Альросский. — Мы пришли туда вчетвером. Развлечься. Тот мир гораздо раньше нашёл Тарийский. Он и пригласил нас поохотиться.

— Что было потом?

— Мы обосновались. Разделили территорию. Хорошо проводили время, пока круг драконов не распался.

— Драконы зависимы друг от друга?

— Нет. Мы всегда были свободны. О легенде узнали позже, когда стало ясно, что покинуть Леврию так просто не получится.

Рид задумался.

— Если бросить королевства погибать, огонь переметнётся в другие миры?

— Да. Сдержать стихию можно только в Леврии. Там, где всё началось.

Сейчас, размышляя о нашем разговоре с Каменным, сопоставляя услышанное, вдруг поняла, что Вальд особо не лгал. Мне тогда грозила смертная казнь, и любовь Ледяного принесли бы в жертву его Силе. Какая разница — живая любимая или мёртвая? Колдун обретает могущество, отправляется на поиски Огненного, решает общие проблемы. Драконы освобождаются от бремени и становятся свободными.

Что такое один человек, когда речь идёт о спасении Вселенной? Мудрая жестокость, ничего не скажешь. Такое можно попытаться понять, когда не касается тебя или твоих близких. Я же геройством никогда не отличалась, потому даже поёжилась от удручающих мыслей. Меня хотели, да и хотят использовать как пушечное мясо для решения проблем.

Может, и не казнили бы, но, пользуясь обстоятельствами, к Огненному отправили на разведку. Можно не сомневаться — Каменный и Водный заодно. А вот Ледяной хочет вернуть меня в Леврию.

Сам Ридерик говорит, что Огненный крайне опасен. Но он может быть опасным и для Рида, если с самого начала Тарийский задумал подобный исход событий. Интуиция, шестое чувство, логика... Думай, Ева. Думай.

Я села на кровати.

— Сколько тебе лет?

Вдруг поняла, что безумно хочу знать ответ на этот вопрос. На вид Риду не больше тридцати пяти.

Он тепло улыбнулся.

— Тридцать. По исчислению Раниндара,— спокойно ответил Альросский.

— Сколько живут драконы?

— Долго. По людским меркам — очень долго. Не меньше трёхсот ваших лет. Вальд — самый старший. Я и Дамиан — младшие.

— А Евлину ты знал?

— Евлину? — Ридерик прищурился. — Дамиан всегда был скрытным.

— А другие драконы могли знать о ней?

— Вряд ли. Огненный и мне-то всё не рассказывал. А Водному и Каменному — тем более не стал бы.

Подозрения разрастались. Вот и Евлина оказалась тёмной лошадкой. Тем не менее, эта женщина реально существовала в жизни Тарийского. И, судя по всему, внесла особенный вклад.

— Знаешь, если Дамиан меня с ней перепутал, вполне может быть, что Евка, с которой я поменялась местами, и Евлина...

— ...одно и то же лицо.

Фразу мы закончили одновременно.

— А ещё он был очень зол на неё. Как будто она совершила то, чего не следует.

— Это я уже понял, — на лице Рида мелькнула тень. — Куда ты клонишь, Ева?

— Просто странно, что Дамиан позвал вас охотиться в открытый им мир, а потом вы оказались в нём заперты. Будет ли откровенен Тарийский, когда вы встретитесь?

Ридерик угрюмо молчал. Он поднялся с кровати и подошёл к окну. Раздвинул тяжёлые портьеры. В свете ночных фонарей за стеклом падали редкие снежные хлопья. Я невольно залюбовалась мужчиной, обстановкой, исполненной романтичной мистичностью, но тут же сосредоточилась. Проблема требовала решения.

— Тарийский знает легенды драконов?

— Думаю, да.

— Рид. Выслушай меня. — Мысли в моей голове складывались в чёткую последовательность. — Что, если Тарийский не хочет возвращаться в Леврию и решать проблемы? Дамиан показался мне вполне довольным своей жизнью здесь. Ты не видел его несколько лет. Кто знает, что у него сейчас на уме? В одиночку ты не сможешь заставить его вернуться, несмотря на обретённую Силу. Девять королевств по-прежнему нуждаются в драконах. Зато Огненный может провести параллель между Евлиной и мной. Двойники, открытые врата между мирами, ваша встреча. Если он заподозрит, что я помогла тебе выйти на него, кто знает, чем всё обернётся?

На лице Альросского отразилось сомнение. Риду определённо не понравились мои опасения, но и не обращать на них внимания было нельзя. Каменный предполагал, что у Огненного находится его артефакт, который надлежало изъять. Но чётких доказательств этого не было.

— Вальд не просто так хочет всё лучше разузнать. Поэтому и попросил меня. Так появится шанс выяснить, подстроил Огненный вам ловушку в Леврии или произошла случайность.

— Он опасен.

— Рядом со мной будешь ты. Я верю, что ты защитишь меня в нужный момент.

Ридерик снова отвернулся. Он молчал. Я потихоньку сползла с кровати, подошла к нему, приобняла сзади. Ему предстоял сложный выбор: прислушаться ко мне или поступить по-своему. Чем закончились прошлые попытки оставить меня за ситуацией, мы оба знали.

— Отвези меня домой.

— Хорошо, — глухо ответил он. Повернулся, обжёг сердитым взглядом. — Только не рассчитывай избавиться от меня.

— И не хочу, — улыбнулась я.

Обратная дорога пролетела как миг. Альросский пару раз пытался переубедить меня, но тщетно. Мои доводы оказались сильнее.

Дракон сердился. Он пошёл на уступки, но сделал это вынужденно, и теперь всячески пытался усмирить эмоции разумом. Я понимала, что над Ридом довлеет беспокойство за меня. Возможно, ревность. Но не вмешивалась.

В конце концов, ещё ничего не произошло! Проблемы надо решать по мере поступления. Сейчас их нет. Ничего нет кроме страха и тревоги за будущее.

— Волков бояться — в лес не ходить, есть у нас такая пословица, — произнесла я, подбадривая Ледяного.

— Ты просто не знаешь Дамиана, — мрачно ответил Рид.

— Он мог измениться.

Альросский хмыкнул, следя за тем, как ключом открывается входной замок. Дверь распахнулась, я скользнула внутрь, приглашая его войти следом. По сравнению с дворцовыми хоромами квартира выглядела скворечником с крохотной площадью. И Ридерик в этом убедился.

Нет. Никоим образом я не испытывала ни стеснения, ни неудобства за своё жильё. Скорее наоборот — гордость. Ведь именно эту квартирку я купила сама на заработанные деньги, с трудом преодолевая преграды. Это материальное проявление моей независимости и самодостаточности.

— И ты здесь хочешь жить? — скептически произнёс Альросский.

— Не нужно привлекать внимание переездом в твой дом. У Тарийского могут возникнуть вопросы.

— Какие вопросы?

— Откуда у меня такие деньги или кто мой покровитель.