Книга Любимая для колдуна. Огонь, страница 68 – Елена Болотонь

— Пожалуй, ты единственная, кто противостоял мне так долго.

— Что-то изменилось?

Я улыбнулась.

— Конечно. Ты, наверное, забыла. Я не прощаю лжи.

Тарийский уверенно распрямил плечи. Сильный и опасный дракон выглядел угрожающе. Но, пожалуй, я начала привыкать. Потому подняла подбородок, не сводя глаз.

— Я не лгала тебе, Дамиан.

— Да что ты! — ухмыльнулся Тарийский. — Как интересно, милая. Как интересно.

Огненный сложил руки на груди, закрываясь от меня. Циничная насмешка расцвела на побитом лице. Стало ясно: чтобы убедить дракона в чистоте намерений, придётся сильно постараться. Я совершенно не хотела умирать из-за его справедливой обиды и злости. Не здесь и не сейчас. Нужно узнать, в чём меня обвиняют. Так легче защищаться. Появится возможность разоружить самолюбивого жестокого колдуна. Я верила, что Огненный не планирует избавляться от меня. Верила, что Дамиан испытывает ко мне не только злость и равнодушие. Если так, он даст шанс оправдаться.

И едва ли не выдохнула с облегчением, когда Огненный заговорил:

— Ты находишься здесь, потому что помогаешь драконам. Тебя всё это время прикрывал Ридерик. Ты втёрлась в доверие, чтобы добраться до кубка Сирисского?

— За всё время нашего знакомства инициативу проявлял ты, Дамиан. Ты — и только ты.

Огненного я не звала и ни на что ему не намекала. Он сам привёз меня в Браншфорд. Сам запер от внешнего мира. Лгала? Нет, лишь умалчивала. И Леми не в счёт. Это моё право — кого признавать, а кого и за знакомых не считать.

Тарийский подошёл ко мне. В тёмных глазах плеснулось понимание моей правоты. Я стояла на месте, едва сдерживая мелкую противную дрожь. Нервы потихоньку сдавали. Ещё и холодно.

— Что с тобой Ева?

— Замёрзла.

— Вот как? — Огненный сделал выпад и схватил меня за шею. Сжал пальцы так, что стало трудно дышать. — Чуть сильнее сожму, и моя птичка согреется. Хочешь, Ева? — Он наклонился. — Ну же. Шепчи.

— А ты хочешь получить такую победу? — Губы дёрнулись в непроизвольной улыбке. — Хочешь?

Тарийский не сводил с меня глаз. Чёрных от ярости, шальных, с дьявольской искрой. Видела — дракон несколько озадачен. Но пальцы разжал, позволяя разговаривать и дышать. Погладил места сжатия, внимательно рассматривая красные пятна.

Ему вновь стало интересно?

— Ты не такой жестокий, каким хочешь казаться, — тихо произнесла я, потирая шею там, где её секунду назад касались горячие мужские пальцы. — Одиночество мучительно, да?

— Ты слишком... — ухмыльнулся Огненный, — слишком хорошо думаешь обо мне.

— Я уверена. И разобралась в своих чувствах.

— Та-а-ак, — Огненный обаятельно улыбнулся. — Да это всё меняет! Ева, как всегда, уверена в себе и даже разобралась в чувствах! Вот радость! Лгала мне, а теперь вдруг разобралась в чувствах?

— Я была честна с тобой. Тебе же нравилось играть!

— Вот именно — нравилось!

— Игра продолжается. Разве нет?

По глазам дракона поняла: права. Тарийский не наигрался. Неподдельный азарт по-прежнему захлёстывал Дамиана. Колдун ещё не получил от меня всё, что планировал.

— Ев-ва, — выдохнул Огненный. — Моя любимая Ев-ва. Откуда ты такая взялась?

— Ты сам меня нашёл. — Шагнула к дракону и коснулась его гладко выбритой щеки. Провела ладонью, ощущая тепло. — Всё, что ты захочешь, можешь узнать и сам.

Огненный перехватил мою руку. Крепко сжал. До боли. И опустил вниз. Я нахмурилась, перевела взгляд на запястье. Наверное, и здесь останутся синяки. Прикусила губу и снова подняла глаза на мрачного, как сама тьма, Дамиана. Он мне не верил. И правильно делал.

— И что ты чувствуешь ко мне, Ев-ва? — глухо задал вопрос Дамиан.

— Нечто новое. Не могу до конца разобраться. Хочу, но ещё не могу. Ты притягиваешь и одновременно отталкиваешь. Я тебя боюсь и хочу доказать, что ты надо мной не властен. И при этом мечтаю почувствовать твою силу и уверенность. Твою власть. Я всегда знала, что если полюблю, то мужчину, способного меня победить. Мужчину, который сильнее меня. Ты сейчас побеждаешь. Ты искренний. Настоящий.

— Но ты до сих пор борешься. Хочешь меня переиграть! — рыкнул дракон, привлекая меня в объятья.

— Хочу. И буду к этому стремиться. Но всякий раз буду желать, чтобы ты доказал обратное. — Я опустила глаза. — Ты сильнее меня.

Дамиан схватил меня за волосы, потянул, поднимая лицо. Тёмные глаза обжигали не хуже пламени. Они требовали, спрашивали и отвечали. В них горел жадный голодный огонь. Огонь безумия, смешанный с вожделением и разумом одновременно.

— Что же Ридерик? Не смог тебя покорить? — испытующе прищурился дракон. — Чем тебе не угодил Ледяной?

— Я сбежала от него. Каменный поспособствовал. Решил, что я буду помогать ему за услугу. Наивный.

— Почему не призналась при Леми?

— И доставить ей удовольствие? Показать уязвимость? — Я самоуверенно улыбнулась. — Думала, ты знаешь меня лучше. Ещё эта сучка пыталась меня шантажировать.

— Больше не будет.

— Почему?

— Потому что разучилась дышать.

— А Ледяной так и не смог её уничтожить, — презрительно протянула я. И меня до сих пор не поймал. Интересно, если я сбегу от тебя, ты тоже будешь меня долго искать?

— Ты не сможешь сбежать.

Дамиан облизал губы, подтверждая догадку. Сейчас убийство в его планы уже не входило.

— Конечно. Главное, держи меня крепче, пока не доказала обратное.

— Ев-ва... — Дамиан наклонился. — Ты меня провоцируешь.

— А ты говорил, игра закончена!

Я улыбнулась в предвкушении. Так, что у мужчины захватило дух.

— Дракхова девка! Ты всегда уверена в себе и спокойна!

Тарийский наклонился к моим губам, чтобы поцеловать, но поморщился, когда носом коснулся щеки. Всё-таки отстранился. Хрипло, сбивчиво произнёс:

— Скоро ты будешь принадлежать мне и только мне. А потом я тебя возьму. Так, как сам захочу. Если выживешь.

— Что?

— Я проверю твои чувства, любимая. Ты не знаешь, что испытываешь ко мне. Инициация сделает тайное — явным.

— Инициация?

— В Раниндаре есть ритуал. Свадебный ритуал драконов. Ты выпьешь вина с моей кровью. С колдовской кровью. Если любишь меня, будешь жить. Если не любишь, сдохнешь, как последняя тварь, в муках и боли.

— Думаешь, испугаюсь?

— Смелая девочка.

Дамиан отступил, подарив мне взгляд, исполненный безусловного восхищения.

— Умная, красивая, смелая. Если ты умрёшь, мне будет искренне жаль.