Книга Обручённые зверем. Часть 2, страница 44 – Татьяна Серганова

А потом всё как в тумане.

Сорвалась, пустилась в бег, вылетела из дома, слетев по ступенькам и только каким-то чудом не сломав себе шею при этом. Бросилась к ним, ничего не видя от слёз, которые застилали глаза.

— Мама! Мамочка! Папа!

Прыгнуть прямо им в руки, обнять крепко-крепко, захлёбываясь слезами и родным запахом родителей. Мамины дорогие духи, которые она не меняла вот уже много лет, запах табака и лёгкого парфюма с нотками мускуса от папы.

— Кейти, Кейти…

Не знаю, сколько мы так стояли, не в силах разомкнуть объятья. Прошло больше месяца с нашей последней встречи. Так невыносимо долго, что словами не передать. И вот они здесь, рядом со мной.

Сейчас я чувствовала себя такой счастливой, что готова была горы свернуть.

— Может, пройдете в дом? — раздался сверху голос оборотня. — А то на улице жарко.

Они сразу вздрогнули, напряглись. И я вместе с ними.

— Господин Омару, — напряжённо произнёс папа. — Здравствуйте, спасибо за приглашение.

— Здравствуйте. Прошу в дом. Там вы можете спокойно пообщаться. Кейт, твои родители наверняка устали с дороги.

— Да, конечно, — стирая слёзы с щек, пробормотала и широко улыбнулась. — Я так рада, что вы здесь. Я очень скучала.

— Мы тоже, милая. Мы тоже, — прошептала мама, ласково касаясь моего лица.

Рейф действительно оставил нас одних в гостиной, отправившись в кабинет.

Мы сидели на диване: я, мама, папа. Мама крепко сжимала мои руки и смотрела так, словно не могла насмотреться. Папа то и дело кряхтел и обнимал её за плечи, словно пытаясь успокоить или остановить, не давая совершить глупость.

Мне о стольком хотелось у них спросить, столько рассказать, а слов почему-то не было. Я лишь смотрела, подмечая изменения, усталость, горькие складки в уголках губ, полные боли глаза.

Для них эти дни тоже были тяжелыми.

— Как ты, Кейти? — прошептала мама.

— Хорошо, — кивнула я, радуясь, что сегодня надела кофту с рукавами и страшные шрамы скрыты от их глаз.

— Он, — мама тяжело сглотнула, подбирая слова. — Он тебя не обижает?

— Дорогая, мы же договаривались, — тут же вмешался папа, предупреждающе сжав её локоток.

Значит, мне не показалось, действительно хотел остановить.

— Я должна знать, — упрямо возразила мама. — Девочка моя, что он с тобой сделал?

— Ничего, — попыталась улыбнуться я. — Здесь хорошо, чистый воздух, природа, тишина. Мне здесь нравится.

— Он месяц отказывал нам во встрече с тобой.

— Дорогая!

— Замолчи. Это ты… ты во всём виноват… если бы не твои махинации… бизнес. А мы дочь потеряли.

— Мама, никто меня не терял. Вот она я. Со мной всё хорошо, — твёрдо произнесла в ответ.

— Вот видишь, — тут же вздохнул с облегчением отец. — Я же тебе говорил. Модифицированные никогда не причинят вред своей избраннице. На руках носить будут. Да, начало их отношений было весьма… впечатляющим. Но всякое в жизни бывает. Зато ты посмотри, как хорошо она выглядит. Свежая, отдохнувшая.

Две недели праздной жизни сделали своё дело, я действительно окрепла, округлилась немного, кожа приобрела здоровый вид, даже взгляд изменился, исчезла затравленность. Если бы не жаркие сны, то всё было бы просто идеально.

- Ты любишь его, Кейти?

Соврать я не смогла, поэтому ответила просто:

— Пока нет. Но Рейф делает всё, чтобы я полюбила.

Этот ответ мама приняла, кивнув.

— Ну вот, видишь, наша девочка здорова и счастлива, — снова затараторил папа. — Я же тебе говорил, какая это удача. Сам Рейф Омару, а ты мне не верила. Ну а то, что не давал встретиться, так у них медовый месяц был, да, дочка?

— Можно и так сказать.

— А когда свадьба? — вдруг спросила мама и я растеряно замерла.

— Я… я… но… кхм… мы…

— Мы пока не решили, — подсказал Рейф, стоя в дверях. Интересно, сколько он там стоял и что успел услышать? — Кейт хочет, чтобы всё было идеально, поэтому мы не спешим. Моё отношение к ней вы знаете, отступать я не собираюсь. Осталось лишь убедить вашу в дочь в серьёзности моих намерений. Господин Хоуп, коньяк, виски? Оставим женщин за их секретами?

— Отличная идея, господин Омару, — отозвался папа, вставая. — Вы тут секретничайте, а мы пойдем пообщаемся.

После их ухода мы еще некоторое время молчали. Мама продолжала сжимать мои руки, кусая губы.

— Кейт, девочка моя, ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать. Я пойму, поддержу, помогу. Тебя не могут заставить, понимаешь? Я же вижу, что что-то не так.

А я слушала её и осознавала, что не могу. Не могу рассказать правду. Даже если захочу. У неё сердце, давление и куча болячек.

— Ну что ты придумала, мамуль, — рассмеялась я. — Всё хорошо. Я просто не ожидала вашего приезда. Такая приятная неожиданность. Рейф сделал такой сюрприз. Но всё хорошо, правда. Он меня не обижает, не принуждает, холит и лелеет. Что еще нужно для счастья?

— Любовь.

— Когда-нибудь он добьётся и её, — тихо произнесла я, неожиданно поняв, что именно так и будет.

Омару не отступит, а я уже начала оттаивать. Плюс ко всему эти сны, которые не давали мне покоя по ночам. Дошло до того, что и днём мне сложно было на него смотреть, чтобы не вспоминать нашу близость, мечтать о повторении.

Родители уехали поздно вечером.

Мы с Рейфом стояли на крыльце, наблюдая, как мигая габаритками, машина развернулась и поехала по дороге, скрываясь за первым же поворотом.

— Спасибо, — произнесла тихо, обхватывая плечи руками.

На улице было темно, уличные фонари совсем немного освещали двор, создавая романтическую обстановку. Звездное небо над головой и стрёкот сверчков в траве.

— Захочешь их снова увидеть, скажи, — ответил Рейф и подошёл ближе, набрасывая мне на плечи лёгкий плед, который снял с плетёного кресла на веранде.

Ночи теперь были свежими, а я вышла в одной кофточке.

— Хорошо. Здесь хорошо, — неожиданно призналась ему. — Красиво, тихо, спокойно.

— Да, я тоже люблю здесь бывать. Вдали от городской суеты и проблем.

И снова тишина, стеной вставшая между нами.

— Ты ведь не отступишься, — неожиданно для себя произнесла я, невидящим взглядом смотря перед собой.

Уточнять не имело смысла, он и так всё понял.

— Нет.

— И моё сопротивление бесполезно?

— Отчего же. Ты имеешь право отказать мне.

— Только это не поможет, — усмехнулась я, удобнее кутаясь в плед.