Книга Ловушка, страница 107 – Жанна Штиль

— С этим ведь не будет проблем? — голос Злыдни был ровным и твёрдым.

— Думаю, нет. Состояние смерти устанавливал Вилхелм Гофман. Свидетельство вашего управляющего, безусловно, зачтётся в обоих случаях. Я — не последнее лицо, и вы, Хенрике, тоже. Где сейчас герр Штольц? — Вилли придвинул кувшин с вином.

— Они с писарем, господином Шрабером, отбыли для сбора подати. Это займёт несколько дней. А когда ожидается прибытие нотара?

— Думаю, через неделю. Или чуть раньше раньше. Плохо другое, — шумно выдохнул купец.

Послышался звук заполняемого вином кубка. Острый запах пирога с капустой просочился в угол, где сидела подслушивающая.

Бледная Эрмелинда следила за каждым движением жениха:

— Вы уже знаете?

— О чём? — жуя, прогундосил Хартман.

— Сегодня утром прибыл гонец с требованием никуда не выезжать и ждать прибытия его хозяина.

— Вот. — Экономка дотянулась до шкатулки на углу стола и, открыв крышку, извлекла из неё свиток, передавая купцу.

Пфальцграфиня не понимала, о чьём визите идёт речь и сейчас сожалела, что ей не пришла в голову мысль осмотреть ларец. Зато поняла другое: младшая сестра через неделю вступит в права наследования. Всё будет разыграно, как по нотам.

— Вот как, — насупился Вилли, изучая пергамент и бросая на стол. — Ничего страшного. Я о другом. Вам, — вывернулся к Эрмелинде, — будет назначен попечитель.

— Кто? — в единый звук слились два голоса: один — дрожащий и писклявый, другой — вызывающе-грубый.

— Не знаю… Кто угодно! — В возгласе Хартмана сквозило раздражение.

— А вы не можете предложить себя? — Хенрике подалась вперёд.

— Нет! — рявкнул торговец. Весь его вид выражал полное презрение к женщине, ненароком напомнившей ему о статусном неравенстве с его невестой.

Экономка, неожиданно прозрев, подобострастно закивала, делая вид, что ничего не поняла:

— Нотар привезёт попечителя с собой?

— Ой, — схватилась малолетка за лицо, потирая щёки, — он здесь жить будет?

— Не обязательно, — мужчина откинулся на спинку стула, всматриваясь в деву. — Но может приволочь с собой нового управляющего и несколько компаньонок для вас. Не пугайтесь. Это только до весны. В мае я переберусь сюда на правах вашего супруга. — Расслабившись, раскинулся на стуле, вытянув в проход ногу. — Вы представите меня, как большого друга семьи и своего жениха, не забыв помянуть, что ваш отец был счастлив отдать вас в мои руки и загодя дал согласие на наш союз.

Наташа видела, как согласно задёргалась макушка Злыдни над спинкой стула.

Сестра, красная и смущённая, опустив глаза на столешницу, елозила пальчиком по кромке стола.

— А что делать с этим? — Экономка трясла свитком.

— Ничего, — спокойно пробасил купец, небрежно выдёргивая из руки женщины пергамент и повернувшись к камину, не вставая со стула, прогнулся, взмахнув рукой. — Плачьте и скорбите.

Девушка отчётливо видела, как языки пламени, будто обрадовавшись неожиданному подношению, неторопливо облизывают лист, словно пробуя на вкус. Помедлив, со всем жаром огненной души накинулись на лакомство.

«Зашевелились, душегубы, — злорадствовала пфальцграфиня. — Правильно! Опекуна тебе злющего и деспотичного!» В общих чертах всё было понятно. Смущало другое: почему Эрмелинда стала бояться Вилли? Не ошибается ли Наташа на её счёт? Есть ли вероятность того, что сестра не в курсе нападения на карету и всё обстряпали Злыдня и торгаш? А колье? Такие вещи делают под заказ в единичном экземпляре. Малолетка отлично знает о его происхождении. В противном случае, лежало бы оно не в этом сейфе, а у Хартмана или Хенрике. Запугана? Пешка в чужой игре? Всё может быть.

Девушка слышала, как заговорщики покидали кабинет. Открыв настежь дверь, экономка позвала Минну, приказав убрать поднос и проследить за Лисбет, чтобы та затушила камин.

Прогорали дрова. Наташа расслабилась, жалея, что придётся покинуть тёплое местечко и проследовать в холодную неуютную комнату.

Когда всё стихло, выползла из угла, заглядывая в очаг. От сгоревшего свитка ничего не осталось. Если нотариуса ждут через неделю, то кто прибудет на днях? От кого прискакал гонец? Сможет ли Фиона что-нибудь разузнать об этом? На какой день запланировать уход из замка? Если пропажу её золота никто не заметит, то, как обставить исчезновение некоторых вещей, которые она собирается взять с собой?

Вечер не принёс никаких новостей. Фионе об утреннем визите гонца ничего известно не было. Рыбка ушла отдыхать, пообещав, что попробует разузнать о нём у служанок.

Наташа, приоткрыв ставню, всматривалась в ночное непроницаемое затянутое низкими облаками небо. Ни звёздочки, ни яркой вспышки. До дрожи мрачно и тоскливо. И только вдалеке над угадывающимися горными вершинами Шварцвальда сквозь бархатную черноту пробивался тусклый тёмно-синий рассеянный свет. Поднимающийся ветер задувал в щель, вызывая озноб. Бросив последний взгляд в сторону гор, вспомнила, с какой надеждой на близкое счастье ждала встречи с… Сердито захлопнула ставню. От резкого стука расширила глаза. Гулкий звук прокатился по комнате, угаснув в замкнутом пространстве.

В покое Манфреда пахло мёдом. Девушка прошла к окну, освещая комнату с этого ракурса.

Здесь всё было, как месяц назад. Застеленное ложе. На столике блеснул медью кубок. Вспомнилась Хельга и всё связанное с лечением фон Россена. Каждая вещь на своём месте. Защемило сердце. Призналась себе, что успела привыкнуть к мысли, что у неё есть родной отец. Пусть не всегда справедливый, но… Он хотел, как лучше. Он признал её. И в последний момент передумал продавать. Всё бы наладилось, если бы…

Казалось, что с тех пор прошла вечность. Был человек, и нет его. Так и с ней — была и нет. Как точно кто-то выразился: «Нет человека — нет проблем».

Сейчас она не кралась по стеночке. Вооружённая фонариком, с подправленным макияжем и распущенными волосами, прямиком направилась в апартаменты Эрмелинды. Осторожно открыла дверь. Она же Привидение, значит, шуметь нельзя. Всё должно быть тихо и плавно, как в замедленной киносъёмке. На тот случай, если сестра проснётся и увидит ночную гостью. Зачем пугать, затем задыхаться от душераздирающего вопля и метаться в поисках выхода, зная, что в коридоре столкнёшься с экономкой и прислугой? Лаской можно добиться большего. Например, признания во всех смертных грехах. Возможно, её сестра — жертва. Наташа поверит только неопровержимым доказательствам.

Малолетка лежала на боку спиной к пфальцграфине. Сегодня она не станет её тревожить, её цель — сумочка, смартфон и ложка.

Луч света, пробежавшись по обстановке, остановился на дамском аксессуаре. Рядом лежал кошель, который носила Эрмелинда на поясе. Прибора и гаджета в нём не нашлось. Ложку могли продать. А телефон? Бесшумно передвигаясь, высыпала десяток серебряных монет на пол у окна, выкладывая крест, возвращая кошель на место. Всё, больше здесь делать нечего. А нет, есть! Вместо утраченной ложки, прихватила брошь матери, помещая в сумку. Экспроприация показалась справедливой.