Книга Ловушка, страница 99 – Жанна Штиль

— Копейки? Мулицы в цене, хозяйка. Редкий товар. Ваша стоит, как два боевых коня.

— Сколько? — Наташа вспомнила, что хотела купить её у графа за двадцать золотых.

— За неё отвалили сто шиллингов. За такую цену ей будет хорошо житься. Не переживайте.

— Да? — девушка сомневалась. Она успела полюбить ласковую Серую всей душой. А Гензель… Что уж говорить о нём! Он мечтал научиться на ней ездить верхом.

— Да, — уверенно тряхнул головой Рыжий. — Давайте посмотрим, что можно сделать с этим. — Опустил глаза на ошейник.

Конь, обмахиваясь хвостом, тяжело опустился у входа на мох. Второй стоял смирно, прядая ушами.

— А… Гензель? — пфальцграфиня с замирающим сердцем прислушивалась к новым звукам в пещере.

Мужчина молчал.

— Молчишь? — отёрла лицо ладонью. — Выгнали в конюшню?

— Да, хозяйка.

Наташа, устало вздыхая, закрыла глаза. Тот, кто не познал нужду, никогда не поймёт нуждающегося. Почему она, воспитанная в другом времени, не познав там нищеты, понимала всех обездоленных? Мальчишку уж можно было не трогать.

— Это они не знают, что я выжила. А ведь уверены, что я мертва. Руди, — ухватилась за его локоть, — я сейчас буду рассказывать, а ты слушай. Мне необходимо всё произнести вслух. Ты меня поправишь, если я что-то понимаю не так. — Он согласно кивнул. — Говоришь, что привезли тело. Обезображенное. Представили, как моё. — Напротив неё на тёплые камни присела ведунья. Склонив голову набок, внимательно слушала. — Могу предположить, что рост умершей девушки, фигура, цвет волос совпали. Странно как-то. А метка на затылке? — Коснулась шеи, потирая. — Герр Штольц знает. Такая же есть у Эрмелинды. Почему не проверили? Управляющий заодно с ними? — Взглянула на слушателей.

— У вас есть оберег? — уточнила Фиона.

— Скорее, фамильный знак, татуировка. По ней меня и опознали в первый раз. Они были уверены, что я мертва. Убита. Понимаете? Поэтому без опасений представили подлог. Захоронили чужую… — Сглотнула, протягивая руку к кувшину.

— Её схоронили с закрытым лицом, хозяйка.

— Конечно. — Отхлебнув отвара, передала сосуд знахарке. Та машинально приложилась к горлышку, отпив, передала кувшин Рыжему. — Потому что были уверены, что это не я.

— А если метка эта, — Фиона указала пальцем на голову госпожи, — содрана вместе с кожей и её нет?.. А что я такого сказала? — Отреагировала на движение Руди в свою сторону. — Бывает так… Вот ты сказал, — указала пальцем на кузнеца, — что тело обезображено. Может, голову лисы объели.

Наташа поморщилась. Воображение нарисовало картинку. Подробную. В цвете.

— Тогда никто не понял, что это не я. В общем, похоронили меня… Допустим, всё так и есть. С этим разобрались. Сестра, Хенрике и управляющий ничего не знают. Теперь проясним другое: кто помог Фальгахену меня похитить? Он обмолвился, что пфальцграф умрёт. Откуда знал такое? Совпадение? Так же сказал перед своей смертью, что моя сестра уже довольна и получит свою долю. Или тогда он сразу с ней рассчитался? Значит, она причастна.

— Ваша сестра? — Русалка округлила глаза.

— Да, в момент похищения было шумно, а комнаты Эрмелинды и её компаньонки находятся рядом с моей. Но никто из них не вышел мне помочь. Значит, они знали, что происходит.

— Теперь ваша сестра — хозяйка поместья, — заговорил Руди, — и к ней каждый день наведывается господин Хартман. Слышал, что через положенный срок после траура он станет мужем госпожи Эрмелинды.

— Вилли… — пфальцграфиня сощурилась. — А я ведь о нём совсем забыла… Вилли…

— А кто это? — подала голос Фиона.

— Торговец. До моего появления он был женихом сестры. Потом сватался ко мне. Но я ему, скажем так, отказала.

— Ага! — ведунья подпрыгнула. — Обиженный мужчина! — Глянула на кузнеца.

— Рыжая, я тебя предупреждал, — зашипел он, рванувшись и подхватывая кувшин.

— Сам рыжий!

— Стоп! — звякнула цепью девушка. — Вы оба не рыжие, а золотые. Друг друга по имени звать не пробовали? — Рыбка исподлобья посмотрела на обидчика. — Чесслово, как дети в песочнице.

— Как?.. Где?.. — одновременно прошуршали «золотые».

Наташа отмахнулась:

— Потом расскажу… — Вздохнула, собираясь с мыслями. — Вилли Хартман… Руди, ты не слышал такие имена: Хельмут, Шефер?

— Не припомню, — задумался: — Среди наших таких нет. Я всех знаю. Кто это?

— Те, кто убивал меня, Фальгахена и его людей. Да! Вилли! Он не смирился с потерей лакомого куска в виде титула своей жены и поместья с шикарным замком! Похоже, нужно копать в этом направлении. Получив отказ от меня, он всё устроил так, чтобы Эрмелинда снова стала единственной наследницей. А уж с ней, как и раньше, он справится без проблем. Всё сходится. Одним выстрелом убил трёх зайцев: пфальцграфа, чтоб не путался, меня, чтоб не мешала, Фальгахена, чтоб не перехватил Эрмелинду, полагая, что тот тоже охотится за титулом. Ловко! — Обвела взглядом «аудиторию».

— А золота у вас много? Почему ваша сестра должна выйти за торговца? Вы же пфальцграфини? — недоумевала Фиона.

— В том всё и дело, что золота мало, а долгов много. Торговец собирался погасить долги фон Россена.

— Дела в поместье плохи, — подключился Руди. — Арендаторы после сбора податей собираются съезжать. Не все, конечно. Только те, кто не получит заработанное и им останутся должны. Новая хозяйка отказалась платить долги поставщикам и не пускает верителей, отказывая всем.

Девушка хмыкнула, звеня поводком:

— Вилли успокоит всех и погасит долги, когда станет мужем Эрмелинды. Весной, когда ей исполнится шестнадцать лет. — Замолчала, усмиряя стук собственного сердца, чувствуя, что устала. Как всё ловко получается!

А ведь у малолетки есть золото, которое заплатил Фальгахен за рощу и за… свадебный выкуп. Кстати, роща её, Наташи, значит, и деньги за неё принадлежат ей. И выкуп. Да у неё в замке куча денег осталась! Подумалось об украшениях матери в серебряной шкатулке, о пиксиде с жемчугом, о припрятанных мешочках с монетами. Её личные вещи в сумочке и тайниках. И титул. И поместье. Как быть со всем этим? Это всё пригребёт сестра, которая принимала активное участие в её похищении и возможной смерти? Зачем ей приданое, спонсированное Карлом, если можно вернуть титул и всё к нему прилагающееся?

— А вот вы воскреснете, и нужно будет отдавать долги… — Фиона таращилась в темноту.

Вторая лошадь, справив нужду, отойдя в сторонку, опустилась на мох. Запахло конской мочой.

Наташа задумалась. Если она всё золото отдаст за долги, как будет выкарабкиваться из нужды? Верители шли на уступки Манфреду, и это совсем не значит, что захотят иметь дело с ней. Судя по всему, долгов много.

— А как вы поступите с сестрой? — не унималась Рыбка.