Книга Падь, страница 28 – Жанна Штиль

Венгерская графиня присмотрелась к Бригахбургу. Несомненно, этот мужчина вызывал у неё восхищение: выправка, внешность, манеры. От его пронзительного взгляда её тело покрывалось мурашками, сердце беспокойно трепетало в груди. Она знала, что он вдовец. Если его сын так же хорош… Юфрозина облизала пересохшие губы, приходя в себя и осторожно оглядываясь по сторонам, не заметил ли кто её горящих глаз? Напрасно беспокоилась. Внимание всех было приковано к иноземке. Воины не спускали с неё восхищённых взоров, внимательно прислушиваясь к разговору. Монашка поджала свои и без того тонкие губы.

— Кто твои родители? — его сиятельство пытался заглянуть в лицо девчонки. Она молчала, глядя в сторону. Он твёрдо взял её за подбородок, поворачивая лицо: — Смотри мне в глаза.

— Руки убрал, — брезгливо скривившись, произнесла сквозь зубы Наташа.

— Не скажешь? — рук не убрал. — Может, ты сбежала и прячешься? Вещицы-то не простые.

— От кого мне прятаться? — подняла она на него глаза.

Герард увидел в них откровенную неприязнь:

— Убила кого-нибудь или обокрала, вот и сбежала.

С виду он был спокоен, но непонятное чувство тревоги снова овладело им. Эта бунтарка умудрялась выводить его из себя. Ему хотелось вытрясти из неё душу. Но, похоже, вместе с душой вытряхнется и жизнь. А лишать её жизни в его планы не входило. За возврат беглянки домой могло быть назначено приличное вознаграждение.

— Что, только убив или украв, кидаются в бега?

— А почему ещё? — усмехнулся граф.

— А от придурков-женихов не бегут?

— Женихов? — подобная мысль не приходила ему в голову. — Должна радоваться, что берут такую… — окинул её косым взором: «Какую же?» Нужное слово не шло на ум.

— Какую, «такую»? — у Наташи всё кипело внутри. Она с превеликим наслаждением вцепилась бы в его самодовольную рожу. Защитник обиженных монашек!

Он молчал, поймав себя на мысли, что видит перед собой не просто красивую женщину, а ещё дерзкую и бесстрашную. Она его не боялась! В чём же крылась причина такого бесстрашия? И вещицы в сумке дорогие, иноземные. Украла или принадлежат ей?

— Даже если старый хрыч нетрадиционной ориентации с замашками садомазохизма? — потешалась девушка, видя, как он пытается постичь смысл сказанного.

— Что? Говори так, чтобы я тебя понимал. Или молчи, — его сиятельство зло всматривался в девчонку. Руки чесались проучить её за чрезмерную болтливость. — Я тебя предупреждал.

Наташа фыркнула, отворачиваясь. В спину услышала от удалявшегося мужчины:

— Всевышний, вразуми эту барсучиху. За какие грехи ты мне её послал?

Бруно последовал в сторону брода. Воины заканчивали работу.

Девушка тяжело вздохнула, собрав всё в сумочку. Отвернулась, не желая, чтобы кто-то видел её слёзы. На душе было погано. Она почувствовала себя смертельно уставшей и совершенно беспомощной. Этот граф казался до безобразия невыносимым. Может быть, ей повезёт, и он забудет о мобильнике? А если не забудет, то она успеет придумать, как выкрутиться. Будет решать проблемы по мере их поступления. А с венгеркой нужно быть осторожнее. Вот, что сейчас произошло? Какое кольцо она искала в её сумке? В момент встречи никаких украшений на Фросе Наташа не заметила. Какого чёрта нужно от неё этой заразе?

Проверив в сумочке отделение под замочком, девушка вздохнула, гладя пальцем кольца. Достав крестик, поцеловала его, пряча за вырез горловины. Решительно затянув замочек, возвратила сумку на пояс.

* * *

Переправа через брод оказалась непростым делом. Один из воинов вёл коня под уздцы, а остальные, обступив телегу со всех сторон, толкали её, помогая проскочить через каменистое дно ручья. Когда очередь дошла до телеги, в которой находилась Наташа, девушка поспешно соскочила, отходя в сторону.

— Тебе не обязательно было спрыгивать, — Бруно с другими воинами ухватился за края телеги.

— Вам и так трудно, да и лошади тяжело, — снимала Наташа балетки, намереваясь пойти следом за ними.

Она толком не успела испугаться, как чьи-то руки подхватили её. Ахнув, схватилась за шею мужчины, прижимаясь к нему, чувствуя тугие узлы мышц, и только потом подняла глаза на своего рыцаря. Кристоф. Парень, насупившись, пряча глаза, нёс её, неловко соскальзывая с плоских камней, покрытых зеленовато-бурым мхом. В глазах загадочной незнакомки ему хотелось выглядеть взрослым и умелым. А она вот взяла и сбежала от него. Не от хозяина сбежала, а от него. И что теперь? Кто он теперь для неё? А для хозяина? Скоро об этом будет знать каждая псина в деревне, ребятня будет показывать на него пальцем, будут смеяться женщины. Позор! Кристоф нахмурился, придав лицу суровости.

— Кристоф, а ты уже убивал? — рассматривала Наташа парня, оказавшегося так близко к ней. «Господи! У него такие длинные ресницы! И губы ещё по-юношески пухлые, не целованные».

— Убивал, госпожа, — сглотнул он тягучую слюну. В горле пересохло. Руки слегка дрожали. Глянул на её губы, почувствовав сильное волнение.

— А страшно было?

— Поначалу было, потом нет, — смотрел вперёд, выбирая, куда ступить.

— Ты герой, мой рыцарь.

Он опустил госпожу на землю. Разве ему стало легче от её слов? Хотя, было очень приятно.

— Спасибо, Кристоф, — улыбнулась Наташа и, поддавшись внутреннему порыву, обвила его шею руками. Поднявшись на цыпочках, приникла к губам опешившего парня.

Его губы, мягкие и податливые, пахли полынью. Тепло медленной волной разлилось по телу Наташи.

Он не ответил на поцелуй, только вздрогнул, втягивая воздух, и крепче прижал девицу, чувствуя волнующее влечение к соблазнительному женскому телу.

Наташа отрываться не торопилась. Она пила этот поцелуй, не спеша, как пьют родниковую воду: ледяную, кристально чистую и живительную. Она была виновата перед ним: за то, что сбежала, за то, что его ругали и смеялись над ним. И она была благодарна ему, что он не злился, не мстил и был неизменно рядом, хоть и в роли незадачливого поклонника.

Послышался громкий свист и смех:

— Эй, Кристоф, становишься настоящим мужчиной!

— Кристоф, я бы тоже не отказался от такой красотки!

— Кристоф, держи крепче, а то отобью!

Он только смущённо опустил голову, направляясь к следующей телеге.

На послышавшийся позади торопливый стук копыт, девушка оглянулась.

Через брод, взметая фонтаны радужных брызг, скакал Бригахбург. Поравнявшись с Кристофом, не останавливаясь, взмахнул рукой. Отрывистый свист плети рассёк воздух.

Парень вскинул руку, прикрывая голову, вздрагивая от неожиданности. Боль молнией обожгла его спину.

Наташа подбежала к Кристофу, всматриваясь в его побледневшее лицо:

— Это из-за меня, да? — обернулась в поисках ненавистного графа. — Почему он так?