Книга Невеста по ошибке, страница 34 – Елена Соловьева

Фил убрал ото рта флейту и потянулся ко мне.

— Нет, еще не время, — я увернулась от его объятий и запрыгнула на постель. — Продолжай играть.

Нагнулась и по очереди стянула с ног угги. Мой музыкант все чаще сбивался с ритма и отвлекался. Но я простила ему его плохое поведение. Накажу как-нибудь в следующий раз. Пока пусть немного помучается ожиданием.

Продолжая танцевать в одной набедренной повязке, начала поглаживать свою шею, плечи, грудь. Движения становились все более смелыми и откровенными.

Вообще-то я хотела только подзадорить варвара. Но разошлась не на шутку. Кажется, Филу удалось пробудить во мне дикарку, жадную до любви.

Повернулась к Филу спиной и нагнулась так, что мое лицо оказалось между колен. Отправила онемевшему от моей гибкости мужу воздушный поцелуй.

После присела на краешек кровати и со стоном выдохнула:

— Все, на сегодня достаточно!..

Как бы он мне не нравился, выпада о девственности я ему не простила. Не хотела, чтобы мне делали одолжение. Подумаешь, решил спуститься со своего воинствующего Марса и снизойти до моей не девственной Венеры.

Это он еще не знает, как русские девушки умеют динамить.

— Какая ты жестокая, — недовольно буркнул Фил. Но настаивать на близости не стал. — Ничего, сезон дождей обещает быть долгим. Еще успеешь отдохнуть. И устать снова.

Я отвернулась и притворилась спящей. Но сердце мое стучало так громко, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Он прилег рядом, повернулся спиной. Я не удержалась от искушения, протянула руку. Дотронулась. Ощутила твердые, как камень, мускулы под гладкой кожей Фила. В каком-то первобытном порыве прикоснулась губами к его шее, почувствовала неистово бьющийся пульс.

Фил отреагировал молниеносно. Перевернулся, обнял и принялся неистово целовать.

Мои пальцы запутались в его волосах. Он издал слабый стон и поднял голову. Глаза его полыхали голубым пламенем.

— Единственная… — только и смог произнести муж.

Но одно это слово значило для меня многое. В тот момент Фил стал для меня целой вселенной, наполненной обжигающе-яркими звездами. Я не могла говорить и готова была расплакаться от счастья. Мечтала слиться с ним в едином волшебном порыве, погрузиться в общий водоворот страсти.

Мои ладони погладили его спину, спустились ниже, к упругим ягодицам. Погладили их и замерли на бедрах.

— Хочу быть с тобой, — прошептала я. — Сейчас и всегда.

Фил приподнял меня и перевернул на живот. Его руки вновь принялись исследовать мое тело, губы проделали дорожку вниз по позвоночнику, уделяя внимание каждому изгибу.

— Такая нежная… — пробормотал он, даря новую порцию ласк.

Словно разряд тока пробежал по моему телу. Я двигалась навстречу, отчаянно желая получить освобождение. Кусала от страсти губы и впивалась ногтями в наброшенную на ложе шкуру.

Мы любили друг друга долго и неистово. Как два путника, внезапно обнаружившие оазис в пустыне, наслаждались и дарили наслаждение в ответ.

— Это было восхитительно, — прошептала я, когда обрела способность дышать и рассуждать здраво.

— Правда? — выдохнул он, откидываясь на спину.

— Правда, — подтвердила я и лениво провела ладонью по его животу, широкой груди. — Ты самый лучший. Только… Ты не хочешь иметь со мной детей или что?

В самый ответственный момент Фил отстранился, и я не совсем поняла почему. Но отчего-то чувствовала себя уязвленной.

Нет, заводить маленьких варварят я пока что не собиралась. И все же этот факт несколько смутил. Мне всегда казалось, что дикари не очень-то заботятся о последствиях близости.

— Табу, — печально выдохнул Фил. — Один человек — один ребенок.

Я подпрыгнула так, словно на меня вылили ушат кипятка. Вот так сюрприз…

— Так у тебя что, есть дети?! — вопрос испугал меня саму.

Неужели муженек скрыл от меня такой важный момент? И теперь в довесок ко всему у меня появится приемыш. А, может статься, и целых два. Нет, я понимаю, дети — цветы жизни, все такое. Но, учитывая порядки этого мира, нежные одуванчики вполне могут оказаться кактусятами — колючими и вдобавок ядовитыми.

Взволнованная неожиданным открытием, не сразу заметила, как побледнел Фил. Он выглядел не просто расстроенным, а по-настоящему огорченным. Казалось, еще секунда — и пустит слезу.

— Что с тобой? — я нежно коснулась его щеки.

Заглянула в глаза и увидела в них столько боли, столько бессильной ярости.

— Ты просила не напоминать о Гете, — проговорил Фил.

Я была готова его стукнуть. В самом деле, нельзя же быть всегда таким честным. И непонятливым.

— Это не тот случай, чтобы промолчать, — заверила я мужа. — Рассказывай.

— Гета умерла при родах, — нехотя признался Фил. — Она была очень слабой, тяжело переносила беременность. И наш малыш… он тоже… погиб.

— Прости… — прошептала я и порывисто обняла Фила. — Не знала о твоей трагедии. Обещаю, больше не буду напоминать об этом.

Моя, казалось бы, давно потерянная совесть дала о себе знать и покрыла меня трехэтажным матом. Напрасно я пыталась ее урезонить. За время длительной и беспробудной спячки она, кажется, так изголодалась, что готова была сожрать меня целиком.

Я вспомнила, как настойчиво Фил интересовался моим здоровьем, холил и лелеял. И вместо благодарности получил укор. Обеспокоенная собственными бедами, я не смогла проявить сочувствие. Жестокая, самовлюбленная эгоистка!.. Мне так хотелось поддержать мужа, как-то подбодрить.

— Но тебе ведь можно получить второй шанс? Завести ребенка… со мной… — я запоздало прикрыла рот ладонью, но фраза успела сорваться с губ.

И достичь ушей моего мужа. Взгляд Фила потеплел, губы изогнулись в счастливой улыбке. За проявленную смелость и находчивость я удостоилась восхитительного поцелуя и признания в любви.

— Ты самая восхитительная женщина в Капуле, — сообщил мне Фил. — Твои слова согрели мне сердце.

«М-да, незадача, — подумала я, возвращая поцелуй. — И как теперь отвертеться?»

Пусть у меня и крепкое здоровье, но вынашивать и рожать детей в этих варварских условиях, без медицинской помощи… Как только мне в голову пришло предложить Филу такое.

— Только в Капуле? — я решила отшутиться. — Получается, за пределами поселения есть много женщин, которые лучше меня?

Фил не оценил тонкого юмора. Мгновенно посерьезнел и напомнил:

— За пределами Капулы нет женщин. Нет жизни. Ничего нет…

— Знаю, — призналась я, — видела. В день нашей первой встречи побывала в солнечной роще и добралась до самых границ Капулы. И Калки видела — жуткая страхолюдина!