Книга Мачеха моей мечты, страница 32 – Елена Соловьева

Девочка надула губки и насупилась:

— Я ничего не выдумывала… — В надежде найти поддержку Машенька метнула взгляд в сторону матери.

— Дети видят мир совсем другим: не таким, каким видим его мы, — многозначительно заметила Дарья. — В этом и заключено их главное преимущество.

Глаза Егора, обращенные на Дарью, наполнились благоговейным обожанием. В них промелькнуло столько любви и затаенной надежды, что Дарья не выдержала — отвернулась к плите и притворилась ужасно занятой.

Но садовник не сдался так просто. Желая завоевать несговорчивую няню, он прибегнул к хитрости и как бы невзначай упомянул:

— Я вот завтра поутру на рыбалку собирался… Место красивое: вода в реке прозрачная, теплая; кругом красота и безмятежность; воздух такой ароматный, что хоть ложкой черпай. А малины там…

Дарья прекрасно уловила намек — ссутулилась, как испуганный воробышек, и вжала голову в плечи. Руки ее с двойным усердием принялись кромсать огурцы для салата.

Машенька не уловила настроений матери и восхищенно заметила:

— А можно нам поехать с тобой? Мне так хочется побывать в этом месте…

— Если твоя мама не будет против, то я с удовольствием возьму вас с собой, — лукаво заметил Егор.

Дарья спинным мозгом ощутила, как на нее устремились два настороженно-заискивающих взгляда.

— Я не возражаю, — конторским тоном заявила она.

— Вот и отличненько, — потер руки Егор. — Жду вас обеих на рассвете. И не проспите: самую красоту пропустите!

На следующий день Дарья проснулась с первым лучом солнца, заглянувшим в маленькое окно спальни. Улыбнулась новому дню, бодро вскочила с кровати и растерялась: впервые за много дней ей представился случай оказаться на свободе.

На цыпочках, чтобы не разбудить дочку, она подкралась к шкафу, сняла с вешалки единственное платье. Сшитое из пестрого ситца, простенькое, но милое, оно долго висело без дела: все не выпадало случая примерить.

Из скромного запаса нижнего белья, купленного не так давно на распродаже, Дарья выбрала бюстгальтер, зрительно уменьшающий размер груди, и хлопчатобумажные трусики.

Радуясь, как первоклашка, она натянула на себя обновки. Скрутила волосы в тугой жгут и накинула на голову косынку. Затем достала из шкафа карманное зеркало и осмотрела себя со всех сторон. Отражение сообщило Дарье, что выглядит она привлекательно и в меру благочестиво. Именно так, как должна выглядеть женщина, собравшаяся в лес по ягоды.

Покончив с одеванием, Дарья поспешила на кухню. Она рассудила, что раз не сможет побаловать обитателей цоколя вкусным обедом, то завтрак просто обязан быть сытным. И непременно полезным. К тому же она задалась целью порадовать дочь и великодушного садовника: приготовить лакомства для пикника.

К тому времени, как в кухню прибежала Машенька, Дарья успела сварить овсяную кашу, испечь оладьи, запастись бутербродами и освежающим напитком из иван-чая и шиповника.

— С добрым утром, — поприветствовала она дочку. — Готова отправиться на прогулку?

Вопрос матери заставил Машеньку подскочить от радости.

— Еще как готова! Мамочка, а можно я не буду завтракать, мне совсем не хочется…

Дарья ласково потрепала малышку по спутанным ото сна волосам.

— Я понимаю твое нетерпение, но кашу съесть придется.

— А дядя Егор не уедет без нас? — испуганно пролепетала Машенька.

— Конечно, нет, — успокоила дочь Дарья. — Он сейчас в саду — копает червей для рыбалки. Так что у тебя есть время позавтракать.

Машенька пододвинула к себе тарелку с овсянкой, потянулась за ложкой.

— Не люблю червей: они скользкие и противные.

Дарья посмотрела на дочку с откровенным обожанием, но все же заметила:

— И совершенно напрасно. Черви рыхлят почву и поглощают органические отходы, превращая их в бесценный для растений гумус.

Машенька замолчала, примерялась к новому, незнакомому слову.

— Тогда я не стану смотреть, как дядя Егор насаживает червей на крючок, — заявила она спустя мгновение. — Мне будет их жалко.

— Но это позволит нам насладиться жареной рыбкой на ужин! — Голос Егора раздался возле входа в кухню.

Дарья обернулась к садовнику и не сдержала улыбки. Егор успел не только накопать червей, но и побриться, причесаться и влезть в идеально чистый, наверняка новый спортивный костюм. И только высокие резиновые сапоги соответствовали предстоящей прогулке.

— Ты на рыбалку собрался или на свидание? — подзадорила садовника Дарья.

Егор смущенно покраснел и поддался на провокацию:

— Не мог же я сопровождать на прогулку двух прекрасных дам в старой спецовке.

Теперь покраснела уже Дарья.

— Ладно, завтракайте и отправляемся. Иначе нам не достанется ни малины, ни рыбы.

Видавшая виды «Семерка» умчала троих путешественников в рай красоты и безмятежности. Спутницы Егора очутились на песчаном берегу хрустального озера, чистого и спокойного. Теплый ветерок ласково касался поверхности воды, пригибал стебли камышей. Буйство красок живописного уголка не шло ни в какое сравнение с искусственно возведенной красой усадьбы. Над цветущими травами порхали голубые и белые мотыльки; под сенью деревьев пели птицы, а в зарослях лилий — лягушки. Природа жила и дышала, наполняла сердца щемящей нежностью и счастьем. Вопреки засушливой и жаркой погоде цветы поражали разнообразием красок: по-княжески сиял фиолетовый чертополох, вторил ему красно-розовый дербенник, скромно приподнимали головки ромашки, крепко держались на плотных ножках гроздья пижмы. И если в июне поля и леса пахли сладко, нежно, то аромат августа был терпким, горьковатым, как выдержанное вино.

Машенька с криком ринулась ловить бабочек: после вынужденного заточения в нутре авто девочка и сама воспарила. Она носилась по полю, как выпущенный на волю зайчонок, вызывая улыбки у взрослых спутников.

— Ты вырастила прекрасную дочь, пчелка, — обратился к Дарье Егор. — Машенька — достойный отпрыск плодоносящего древа.

Дарья зарделась, смущенная прямотой садовника. Сорвавшееся с губ Егора сравнение нашло в ее душе живой отклик.

— Машенька не просто плод — она дитя любви.

Егор вздохнул, получив столь решительный ответ.

— Ты все еще любишь погибшего мужа?

Дарья прижала руки к груди сцепленные в замок руки, склонила голову. На ее лице отразилась внутренняя борьба: одна часть души утверждала, будто Егор прав, и она действительно не забыла Володеньку, а вот другая…

— Прости, я не хочу это обсуждать. — Голос Дарьи был тих и печален.

— Как знаешь, — выдохнул Егор. — Прости, если задел твои чувства.