Онлайн книга «Ведьмина сила»
— Дожала? — она старательно «не услышала» угрозу. — Неужели? Каким же образом? Уже не в праздничном платье, а в джинсах и кожаной куртке. Сухая, несмотря на льющийся с неба холодный дождь. Довольная собой. До чрезвычайности. — Таким, — я, не сдержавшись, тряхнула рукой, распуская свернутый жгут. И Пламя, откликаясь на мою злость, вспыхнуло гневно, побежало по коже, как по тропе из пороха. Я заискрила. Вся. Прежде Пламя обнимало лишь предплечье, а сейчас охватило всё тело, окутало меня темным с серебряными искрами облаком. И баба Зина попятилась. — Вы боитесь боли, Зинаида Петровна? — я почти привычно щёлкнула «змееподобной» плеткой и пошла на ведьму. А она отступала. Ее взгляд с каждым шагом терял осмысленность, метался всё испуганнее, пока не застыл, уцепившись за мумию Нимфы. И ведьма замерла на самом краю крыши, у приснопамятной антенны. — Вы тоже боитесь боли, — заметила я устало. — Отступники много убивали, и на них палач воздействует как на виноватых — чувствует на руках оборванные нити жизни, обвиняет и карает. А вот вы… слишком сильно хотите жить, а палачи — ведьмы Жизни. Организма, не души, и поэтому вы можете сопротивляться… но недолго. Дух и плоть неотделимы друг от друга, и чего осознанно боится организм, неосознанно боится и душа. А организм боится только одного — уничтожения. И боли, его сопровождающей. Я снова смотала жгут в кольцо, уменьшая воздействие, и ведьма отскочила, как ошпаренная. В сторону, а не назад — не в падение. Сообразила, куда прыгать, — значит, сильнее отступников. Однако… — Вы еще недостаточно стары, чтобы не бояться смерти. И боли. И оттого очень уязвимы перед палачом. Попрошу впредь об этом не забывать и не лезть в мои дела. На кой черт вас сюда принесло? И чем объясните темную магию? У вас минута. Пока баба Зина одолевала остаточное воздействие, я подобрала свою «метлу» и нашла рюкзак. Убрала первое (хватит с меня на сегодня и полетов) и закинула на плечо второе. И посмотрела на мумию. Дождь лил в три ручья, но в его потоке горели, не угасая, рыжие искры «подсветки». Я прикинула время. Пожалуй, к полуночи. А ведьма Круга, помявшись, вдруг спросила, совсем как недавно Нимфа: — Говорят, палачи не испытывают боли… и не боятся смерти? — Вранье, — повторила я и присела рядом с мумией. — Мы живые люди. Но умеем блокировать болевой синдром. А если кончаются силы — очень долго терпеть любую боль и питаться от нее. — Какая откровенная честность… — пробормотала баба Зина. Я усмехнулась, осторожно вороша остатки обгорелой одежды: — Всё равно у вас сил не хватит, — встретила сомневающийся взгляд и улыбнулась: — Да, не хватит. Одного палача может одолеть только другой палач. Именно тем мы и ценны. А теперь хватит заговаривать мне зубы. Кажется, не так давно вы хотели сотрудничать? Не забывайте, я наблюдатель. И я услышала звук маяка. Итак? Света от искр хватало, но и без них я интуитивно поняла — амулета защитника при Нимфе нет. А он должен быть. — Моя наставница, Изольда Дмитриевна, темная боевая ведьма, по окончании обучения оставила мне заначку из заклятий тьмы, — баба Зина присела на корточки рядом со мной и протянула левую руку, демонстрируя пару широких медных браслетов. — Вероятно, в ее времена эти заклятья были разрешены… или разрешены именно ей. У меня разрешения нет, поэтому и маяк сработал. Да, я и готова сотрудничать. — Как вы к темной-то попали на воспитание, будучи светлой? — я удивилась. Изольда Дмитриевна (не к ночи будь помянута), прозванная Летучей Мышью, легенда боевых, славилась капризным нравом и запредельной избирательностью в отношении учениц. Темных-то не всех брала под крыло, а уж обучать светлую… — В юности я была очень… боевой, — улыбнулась Зинаида Петровна, — по характеру и жизненной позиции «добро должно быть с кулаками». Мы быстро поладили. Зачет? — Посмотрим, — я внимательно глянула на свою собеседницу. — Как вы здесь оказались и зачем? Она помолчала, посмотрела мимо меня и тихо сказала: — Мне нужна помощь. Я не понимаю, что приближается… но что-то приближается со стороны гробниц. Прошлой ночью нас… словно пощадили. Огонь, — пояснила напряженно, — моя стихия. Я всю прошлую ночь «читала» молнии, но они только напугали, хотя должны были… поразить. Ощущались опасными, но отвело. Отведет ли теперь — не знаю, — и, встав, внезапно перешла на официальный тон: — Только ли вы как наблюдатель здесь, Маргарита Владимировна? На задании да при личных интересах? — Вы же знаете, что нет, — отозвалась я, тоже встав, и опять отерла мокрое лицо. — Как и вы, я клялась защищать людей от любых проявлений магии. …но амулет Нимфы сейчас найти предпочтительнее. Баба Зина проследила за моим ищущим взглядом и сказала: — Я знаю, где ее логово. Да и ты, наверно, тоже. Амулет может быть там. Должен быть там, — добавила почти виновато. — А надвигающееся связано с отступниками. Иначе бы не стала отвлекать тебя от дела. — А парень?.. — Наблюдателям сдали. Я связалась, а правнук отвез. Я проигнорировала намек. Достала из рюкзака мелки и попросила: — Подсушите площадку. И меня, если нетрудно. Ведьма кивнула, и над нашими головами распустился крупный алый цветок с широкими искрящимися листьями. И только когда меня накрыло волной тепла, я поняла, как замерзла. Окоченела под проливным майским дождем. Одежда промокла насквозь, в кедах противно хлюпало при каждом шаге, мокрые волосы, давно выбившиеся из пучка, повисли сосульками, со щек текло за шиворот. Подставив лицо теплому красному свету, я с минуту расслабленно блаженствовала, высушиваясь и согреваясь. А потом взялась за дело: закатала рваные рукава свитера, разрисовала крышу привычными опознавательными знаками «Компаса ведьм» и тщательно изучила каждый. Безрезультатно. Вчера меня это успокоило, а сегодня отчего-то встревожило. — Пока опасности не вижу, — я встала и отряхнула руки. — Проверим чуть позже. А пока… Где логово? — В трех домах отсюда, — баба Зина неопределенно махнула рукой. — Сейчас пойдем? Она всё решила без меня. Этой ночью мы работаем в паре. А я и не возражала. Вместе всегда легче. — Нет, — я села, открыла рюкзак и достала остатки утреннего «подарка» от добрейшего хозяина кафе — холодный шашлык и салат. — Сейчас я поем. Ведьма понимающе кивнула и на мой поздний ужин претендовать не стала. Отошла к краю крыши и щелкнула зажигалкой. Огонек, замерев, заискрил, увеличился и скользнул в подставленную ладонь. Баба Зина прошептала наговор, и маяк улетел в ночь, растворившись в дождливом мраке. — Спасибо, — я прожевала первый кусок мяса, который заботливыми и незаметными стараниями ведьмы оказался почти горячим, и поспешно сунула в рот второй. |