Онлайн книга «Мир без принцев»
– Я уверена, что немного помады наносить разрешено… – Ты можешь делать что хочешь! – радостно закивала Арахна, демонстрируя румяна дикого цвета, кое-как нанесенные на ее щеки. – Никогдашники могут ухаживать за собой, а всегдашники не обязаны этого делать. Свобода выбора! Милисент вклинилась между ними, широко улыбаясь: – Я, например, не мыла голову целый месяц! Девочки одновременно отшатнулись, но вдруг на Агату налетел вопящий, грозящий заобнимать до смерти ураган… – У-у-у-р-а-а-а! Ты здесь! Моя самая лучшая подруга во всем мире! – Кико оторвала взгляд от Агаты и одарила Софи фальшивой улыбкой: – И ты тоже здесь? Затем Кико снова прижалась к Агате, и ее карие миндалевидные глаза заблестели от слез: – Ты не представляешь, сколько я молилась, чтобы ты вернулась! И теперь словно небеса спустились на землю! Здесь так здорово, ты увидишь! Мы пойдем на занятия по истории (их ведет декан) и попадем во всамделишные сказки, а потом будут еще уроки танцев, и школьная газета, и книжный клуб, и теперь мы готовим спектакль вместо бала, и мы можем ночевать друг у друга, и… Кико не смогла закончить, потому что девочки продолжали осаждать Софи и Агату, причем каждая вела себя точно так же – словно они всегда были закадычными подружками. Агата попыталась оттолкнуть напирающую на нее орду и напролом бросилась к Софи: – Мы должны убраться отсюда прямо сей… Она споткнулась и во весь рост растянулась на полу. – Подпишешь мне книгу сказок? – спросила Жизель, присаживаясь с ней рядом. Когда-то длинные черные волосы принцессы превратились в короткий синий ирокез. Агата бочком отползала назад, пробираясь через орущих фанаток. Так как девочки продолжали хаотично пихать Софи свои книги, карты и части тела для автографов, Беатрис организовала из них живую очередь и заставила выражать свое восхищение строго по одному. Софи уже не могла различить, кто из них когда-то учился в школе Добра, а кто Зла, так как многие всегдашницы отрезали волосы и запустили фигуры, тогда как никогдашницы, наоборот, увлеклись диетами и экспериментировали с макияжем. Между тем Агате удалось высвободиться из толпы. Но как только она схватила Софи за руку, чтобы покончить наконец с этим идиотизмом, она замерла. Танцующая девочка в синей вуали скользила в их сторону. Долговязая как цапля, она шла к ним на цыпочках, пятки ее белоснежных тапочек ни разу не коснулись пола. Она проскакала, как птица, по дорожке, минуя застывших девочек, и резко остановилась напротив двух читательниц. Девочка подняла голову, тряхнув копной рыжих волос, и подняла вуаль. Софи и Агата смутились. Они никогда раньше не видели эту девочку, но тем не менее в ней чувствовалось что-то смутно знакомое. И это пугало. У нее был длинный, острый нос, волевой подбородок и близко посаженные голубые глаза. Ее шея была необычно длинна, а короткая блуза открывала идеальные мышцы живота, выступающие из-под бледной веснушчатой кожи. Девочка очень обаятельно улыбалась и заглядывала им в глаза. Вдруг она издала низкий пронзительный вопль, заставивший Софи и Агату подпрыгнуть, послала им воздушный поцелуй и, опустив на лицо вуаль, выскользнула из музея. Все девочки наблюдали за ней в тупом молчании, но, очнувшись, толпа снова начала напирать на Софи с Агатой, и Беатрис подула в свой свисток. – Что это было? – спросила Агата у Кико, подписывая ей книгу на коленке. – Ее зовут Яра, – прошептала Кико. – Никто не знает, что с ней приключилось. Насколько нам известно, она не говорит, не ест и постоянно куда-то исчезает. Наверное, ей негде жить, бедняжке. Но декан по доброте душевной позволяет ей оставаться в школе. Некоторые считают, что эта девочка наполовину стимфа. Агата нахмурилась, вспомнив костлявых хищных птицы, которые ненавидели никогдашников. – Как кто-то может быть наполовину стим… Она сбилась с мысли, потому что наткнулась взглядом на Софи, которая собрала вокруг себя поклонниц и, надменно улыбаясь, раздавала автографы и поцелуи, чувствуя себя как дома. – Можно я помогу тебе бороться с мальчиками? – вопила Арахна. – Можно я буду твоей вице-старостой? – прокричала Жизель. – Можно я буду твоей вице-вице-старостой? – вторила Флавия. – Сядешь со мной и моими друзьями за обедом? – клянчила Милисент. – Нет, сядь с нами! – перебивала Мона… – Как чудесно снова иметь фанатов, – довольно улыбнулась Софи и, не взглянув на ошарашенную Агату, принялась рисовать сердечки над своим автографом. – Стану я возвращаться домой, где я никому не нужна, вместо того чтобы оставаться в раю, где я нужна всем! – Если ты расстроилась, что будешь жить с Беатрис, не беспокойся, – промолвила Кико, заметив мрачное лицо Агаты, – ты всегда можешь остаться ночевать у меня. Агата хмуро посмотрела на нее, и до Кико наконец дошло. – Ты вообще не собираешься оставаться? – сморщилась она. Толпа вокруг притихла. – А теперь расскажите мне об этом школьном спектакле, – громко обратилась Софи к Рине. – Вы уже провели кастинг на главную роль?.. Она замолчала, заметив, что все девочки уставились в окно. На другом берегу туман вокруг устрашающей красной башни становился все гуще. – Если мы останемся, то развяжем войну, – произнесла Агата, обведя взглядом окруживших их учениц. – И вы все будете в опасности. Она повернулась к Софи: – Ты слышала учителей. Мы можем исправить то, что я сделала, без лишних смертей. Без твоей, Тедроса, без чьей-то еще. Мы просто пожелаем остаться друг с другом и можем забыть об этой школе и обо всем, что здесь случилось. Она дотронулась до плеча подруги: – Если мы останемся, это будет Зло. А ты больше не злая. Софи медленно оглядела толпу ни в чем не повинных девочек, которые, без сомнения, умрут от рук Тедроса и его банды в красных капюшонах. Но Агата забыла предупреждение декана. Они смогут отправиться домой, только если обе искренне захотят этого. А Софи знала, что Агата не сможет пожелать остаться с ней от всей души. Агата не сможет забыть эту школу. Потому что одной подруги Агате уже недостаточно. Агате нужен был принц. – Мы спрячемся в Синем лесу и придумаем план, – тихо сказала ей Агата, отчаянно надеясь сбежать до возвращения декана. – Может, сумеем как-то пробраться в школу мальчиков. Удрученная Софи молчала… …пока не встретилась глазами с самой собой, изображенной на фреске. Парящая над замком, в своей хрустальной короне, она походила на кого-то с такими же золотистыми волосами, изумрудными глазами и мраморной кожей. На кого-то, кто тоже проиграл мальчику свое «долго и счастливо». На того, кто умер из-за этого в одиночестве. Ты слишком прекрасна для этого мира, милая! |