Онлайн книга «Перевоспитать охламона»
— Даа, — вздохнула Груня, — И как этим парня-то соблазнять? Решив, что соблазнение нужно отложить на завтра, Груня вышла из ванной. Волосы влажные после душа были завернуты в полотенце. Босые ноги мягко утопали в высоком ворсе ковра. — Зайчонок, а тебе завтра куда-нибудь… — начал Барин, стоя к ней спиной и оборачиваясь. В руках он держал телефон, очевидно, собираясь выставить будильник. Да так и не смог закончить фразу. — Нет, завтра у меня выходной, — несмело улыбнулась Груня. — Отлично, — Васька как-то шумно сглотнул, выдохнул, и криво улыбнулся, — Выспимся. Я в душ. А ты ложись. Постель уже была разобрана, и Груня послушно скользнула под одеяло. Васька торопливо исчез в ванной, а спустя секунду до слуха Груни донесся шум льющейся воды. Лежа в полумраке комнаты, Груня поняла, что вот-вот провалится в сон. Подушка приятно пахла хозяином комнаты, одеяло согревало, как и вся комната. Уже засыпая, Груня услышала, как из ванной вышел Барин. Выключив ночник, сел на постель, отчего матрас прогнулся. А потом Васька тихонько забрался под одеяло, безошибочно отыскивая хрупкое тело пигалицы и прижимая к себе. — Господи, Васенька, ты весь ледяной! — тихо воскликнула Груня и принялась растирать ладошками руки и спину Барычинского. — Грунь, лежи, пожалуйста, смирно, — хрипло прошептал Василий, прижимая руки девчонки к бокам, — Давай спать. — Спокойной ночи, — шепнула Груня в ответ, послушно закрывая глаза. — Приятных снов, — шепнул в ответ Бася. * * * Просыпаться не хотелось. Теплая живая и мирно сопящая батарея согревала и, спеленав по рукам и ногам, не позволяла шевелиться. Да Груня и не собиралась куда-то бежать, прятаться и скрываться. Но открыв глаза, девчонка сонно осмотрелась по сторонам. Внимание зацепилось за ближайшую стену, на которой висел огромный, точно такого же размера, как и фото Барина в ее комнате, плакат. Ночью, оказавшись в комнате Василия, Груне было не до любования стенами. А теперь вот, рассмотрела. В первое мгновение Груня не поняла, что изображено на плакате. А когда догадалась — широко заулыбалась. На стене висело фото девушки, черно-белое, с разметавшимися по плечам волосами. Стройная фигурка затянута в короткое черное платье. Голова девушки чуть склонена вбок. А сам вид открывался на хрупкие плечи и спину. Лица видно не было, но Груня себя узнала. — Вот так и просыпаюсь, гляжу на стену, — услышала Груня хриплый голос Барина на ухо, — С дурацкой улыбкой и стояком. Каждое утро. Задолбался, если честно. Груня заливисто рассмеялась, пряча лицо на обнаженной груди ворчащего парня. Но долго радоваться не вышло. Их уединение было нарушено открывающейся дверью. — Васька, спишь? — спросил Пал Палыч, после того, как вошел в спальню к сыну. С тихим «Ой!» Груня спряталась под одеяло, а Василий хмуро уставился на улыбающегося отца. — Стучать нужно, — проворчал Барычинский — младший. — Закрываться нужно, — парировал поучительным голосом отец семейства, — Раз уж вы оба здесь, то у нас с Анютой к вам приятные новости. Так что, спускайтесь к завтраку. И, Вась, без этих твоих… Пал Палыч махнул в воздухе рукой, словно поясняя сыну, о чем конкретно он просил отпрыска. — Я ж не дебил, — проворчал Васька, — Постараюсь фильтровать базар. Пал Палыч удовлетворенно кивнул и, уже выходя из комнаты, весело добавил: — Грунечка, доброе утро! — Доброе, Пал Палыч, — донеслось из-под одеяла. Барычинский — старший вышел, закрыв за собой дверь. А Васька, посмеиваясь, принялся стягивать одеяло со смущенной девчонки. — Зайчонок, выползай, — позвал Василий. — Не хочу, — ответила Груня, — Мне стыдно. — Да брось, — фыркнул Васька. Груня, веселя Барина пунцово-красными щеками и виноватым взглядом, показалась из-под одеяла, и вмиг была прижата к матрасу Васькой, со сверкающим хищным блеском глаз. Парень уже успел опереться руками в постель по обе стороны от лица девчонки и отвел рассыпавшиеся рыжие волосы в сторону. — Чего смущаешься? — улыбался Васька, — Испугалась? — Нет, просто я никогда… ну, не ночевала с парнями…, - сбивчиво пробормотала Груня, старательно отводя взгляд, — А теперь вот, уже которую ночь дома не ночую. Васька заулыбался еще шире. Словами не передать, как ему понравилась фраза «не ночевала с парнями». Но поскольку Барин твердо решил, что девчонка должна привыкнуть к нему прежде, чем все у них закрутится основательно и окончательно, то заставил себя встать с кровати. Правда, не удержался и, втянув носом воздух, прошелся губами по щеке, виску девчонки, и задержался около ушка: — Привыкай, — тихо выдохнул. А когда встал, не оглядываясь, потопал в ванную. Вернувшись, уже одетый в футболку и легкие домашние брюки, застал Груню, заправляющую постель. Да так и замер на месте, подперев плечом дверь в ванную. Девчонка ловкими движениями разглаживала одеяло, взбивала подушки, вертелась вокруг кровати уже в джинсах и в простой рубашке в крупную клетку. Вертелась, пританцовывала, что-то напевая тихое и неразборчивое. И Васька понял, что если через секунду они не спустятся к завтраку, то хрен они выйдут из спальни не то, что к обеду, к ужину не управятся. Тем временем Груня закончила заправлять постель и выпрямилась. Под пристальным взглядом Василия капельку засмущалась. Спрятав руки за спину, несмело улыбнулась. — Мне тоже… ну… — Грунька совсем стушевалась, а Васька отлепился от двери и пропустил девчонку. Дверь тихо защелкнулась за Груней, а сама девчонка замерла перед зеркалом. Волосы торчком, лицо заспанное, на щеке след от подушки. Дааа, секси-штучка, ничего не скажешь. Вздохнув, Грунька умылась, причесала волосы пальцами, не найдя расчески в шкафчике, собрала хвост на затылке, и решила, что тянуть — смысла нет. И вышла. Василий Павлович вел себя странно. Наверное. А, хотя, кто знает? Может быть, жим лежа перед открытой балконной дверью — норма для мужчин? Грунька смотрела, как перекатываются мышцы на спине и плечах от каждого движения Барина. Смотрела и боялась, что вот сейчас он поднимет голову и по ее взгляду все поймет. Но ведь стыдно, вот так сильно хотеть мужчину. Или нет? Стараясь не выдать себя, Груня зацепилась за первый попавшийся повод. — Вася, ну не на сквозняке же! — строго проговорила Груня и торопливо прикрыла балконную дверь. — Да ты, оказывается, ворчунья, — рассмеялся Васька, легко поднимаясь с пола. Подлетев к девчонке, подхватил ее, приподнимая над полом, да так и понес из комнаты в коридор. А уже там поставил на ноги. — Не правда, — улыбнулась Груня, — Ворчать я не умею. |