Онлайн книга «Перевоспитать охламона»
— Вот за Василия отдельное спасибо, — спокойно проговорила Анна Михайловна, — Замечательный мальчик. Но ты, скорее всего, и не подозреваешь об этом! Детей нужно любить, а не бросать, словно щенков. — Много ты знаешь! — фыркнула женщина. Тем временем Владимир выполнил поручение хозяйки и придержал двери для двух вышибал. — Ты, Владимир, погорячился, — фыркнула женщина, смерив брезгливым взглядом администратора, — Многовато мальчиков на меня одну! — Рад стараться, — хмыкнул Владимир. — Он никогда не женится на тебе! — уже в дверях прошипела Элеонора Эдуардовна, — Будешь вечной подстилкой! — Поздно предупредила, но благодарю за беспокойство, — вежливо проговорила Анна, и подняла правую руку с кольцом на безымянном пальце, — Надеюсь, мы вас больше не увидим, уважаемая Элеонора Эдуардовна. Нежданная гостья на мгновение задержалась в дверном проеме, поджав губы, сверлила яростным взглядом Анну, а потом, поторапливаемая вышибалами, скрылась за дверьми. А, спустя несколько минут и из ресторана, в обществе своего кавалера. * * * — Нет, девоньки, определенно зря вы так, — возмущался Михалыч, ставя перед девчонками, Груней и Анной, по большущей тарелке аппетитного, свежеприготовленного мяса, — Сидели бы тише воды, ниже травы, и не лезли. Кто знает эту ведьму и что у нее на уме? — Миша, глупости, — отмахнула Анна Михайловна, ласково и благодарно улыбнувшись мужчине. Михалыч присел на кожаный диван, наблюдая, как девчонки дружно приступили к еде, на радость ему. — Михал Михалыч, мы ведь не кисейные барышни, — хмыкнула Груня, — Шедевральное мясо! Сказка, а не барашек! — Лисааа, — рассмеялся повар, — Но Ваське все равно расскажу, как ты зыркала на мамашу. А если бы эту ведьму понесло? В драку бы с ней полезли? — И полезли бы, — кивнула Груня, — У меня руки так и чесались, мордой об стол. — Агриппина! — возмутилась Анна Михайловна, — Что за манеры?! — Дааа, — рассмеялся Михалыч, — Узнаю школу Барина. Идиллию нарушил тяжелый шаг за дверью и стремительно распахнутая дверь. На пороге директорского кабинета выросла могучая фигура Барина, хмурого и рассерженного. А следом влетел и Пал Палыч, не менее хмурый и взволнованный. — Анюта! — Пигалица, елки-палки! Голоса мужчин звучали в унисон, и оба рванули к своим дамам. Пал Палыч добрался до жены первым, стремительно дернул ее за плечи, прижал к себе, принялся оглаживать ладонями все тело, словно проверяя, все ли части на месте. А Барин, схватив свою даму, так и обнял ее, держащую в руке вилку с наколотым на нее мясом. — Вась, задушишь, — пропыхтела Груня, не собираясь вырываться. — Прибью гадюку, — пообещал Васька. — В очередь по старшинству, — вмешался Пал Палыч. — Шут с ней, блаженной, — рассмеялась Анна, — Ну, все, Паш. Выдохни. Есть будешь? — Не хочу, — пробормотал Пал Палыч приглушенно, все еще боясь выпустить жену из рук. — Чего за кипишь, да без меня? — раздался веселый голос Иветты. Девушка неожиданно появилась в кабинете, вертя в руках ключи от машины. Плюхнулась на диван рядом с Михалычем. — Дядь Миш, давай и мы что ли обнимемся? — предложила девчонка, — Раз уже здесь все парочками. — Нашла бы ты себе обнимателя по возрасту, — рассмеялся Михалыч, но девчонку приобнял за плечи. — Так нет смертников на горизонте, — наигранно трагично вздохнула Иветта, устраиваясь на плече Михалыча, — Знать, буду в девках ходить до самой пенсии. — Болтушка ты, — смеялся Михалыч, — Ладно, пойду к себе. А ты поможешь мне. Стресс мужикам нужно заесть. Сюда притащим ужин. Пусть поедят спокойно. — А чего за повод для стресса? — серьезнее спросила Ива. — Так родительница твоя нарисовалась, не сотрешь, — поведал Михалыч. — О, как, — хмыкнула Иветта, — И по какому поводу пожаловала практикующая ведьма и будущий мэр? — Поглядеть на нашу Груню, — ответил Михалыч. Иветта смачно выразилась, не утруждаясь подбирать выражения. И получила от добродушного повара укоризненный и строгий взгляд. Ива и Михалыч оставили старшего и младшего хозяев ресторана наедине со своими женами. Ива прекрасно понимала родню, уж очень хорошо она была знакома с манерой общения Элеоноры Эдуардовны с народом. * * * — Мы больше не будем обсуждать этот вопрос! — в который раз за последние два часа говорил Барин, пытаясь держать себя в руках и отвлечься на финансовые документы, требующие его подписи. — Я не уйду с работы! — не сдавалась Груня, вытирая только что вымытые тарелки и ставя их в шкаф. Старшее поколение отправилось в гости к Михалычу и собиралось заночевать у друга до утра. А Василий и Груня, проехав по магазинам, решили остаться дома, вдвоем поужинать и отдохнуть. После сытного ужина, Груня велела Барину не мельтешить под ногами и заняться срочными документами, а сама убрала со стола и перемыла посуду. — Я вообще не вижу смысла тебе работать! — не унимался Бася, — Учебы за глаза хватает! Тебе нужно больше отдыхать, а не с подносами бегать! — Я не собираюсь сидеть дома в четырех стенах! — парировала Груня. — Так и не сиди, — возмущался Васька, — Приезжай раз в неделю с проверкой. Я все решил, будешь управлять рестораном. А Вовчика в клуб посажу. Пусть налаживает там работу. Ты же уволила моего директора. Последняя фраза была сказана словно невзначай. Но Грунька сверкнула грозной зеленью глаз, зацепившись за брошенную фразу. — А ты, значит, сожалеешь? Скучать будешь, Василий Павлович? — глаза Груньки сузились, превратившись в две ярко-зеленые щелочки, готовые метать молнии вовсе стороны. — Слегонца, — заулыбался Васька, довольным взглядом наблюдая за согревающей душу картинкой — ревнующей пигалицей, — Саня свое дело знала. Грунька поняла, что руки живут собственной жизнью. Черепную коробку затопили красочные картинки, всколыхнув желание крушить все вокруг. Первой в Барина полетела пустая чашка белого фарфора. — Ты охреневший засранец! — визжала Груня, — Я тебе покажу «Саню»! Я, мать твою, Барин, тебе с корнем оторву все, к чему притронется кто-то кроме меня! В Ваську полетела тарелка, стукнувшись о стену и рассыпавшись на мелкие осколки. Не сказать, что Груня целилась. Но в порыве гнева бросала в парня все без разбора. Васька, стараясь громко не ржать, вовремя уворачивался, на всякий случай прикрывая голову руками. — Сколько их у тебя, твоих директоров?! — не унималась пигалица, — Всем патлы выдерну! Грунька, отвернувшись от Барина, принялась искать очередные метательные снаряды. И так и замерла на месте, когда крепкие руки спеленали и обездвижили. |