Книга Темный эфир, страница 62 – Анна Терешкова

Ах да, побочный эффект вмешательства в сознание. Навязчивая мысль, которая будет нарастать все сильнее покуда ее не удовлетворить. Поэтому при создании картины сновидения нельзя использовать сложные и несуществующие образы.

Я помогла сбежать от кошмара. Но у всего есть своя цена.

— Это последствия моего вмешательства…

— Объяснишься после того, как мы выясним, кто стоит за нападением, — перебил меня резкий голос Шивьена.

— Нападение?

Кажется, Элай, только сейчас услышал шум и не стихающие женские вопли отчаяния, что раздались из открытого им окна.

— Мое прекрасное лицо! — донеслось к нам эхо женского визга.

Да такого пронзительного, что я невольно вздрогнула.

— Докладывай, — мрачно потребовал Элай, направившись к шкафу.

Светлый быстро расстегнул рубашку, стянул, оголив широкую спину, переходящую в узкие бедра.

М-м-м. Красивая такая спина. Залюбуешься. Так и хочется провести пальчиками…

Додумать мысль не вышло, ибо, когда Элай начал расстегивать брюки, я стремительно отвернулась, чувствуя, как щеки заливаются краской стыда.

— Имирой требует твоего присутствия. Не знаю всех деталей. Знаю лишь, что перед рассветом окна жилых комнат оплели лианы, и когда на них появились цветы, кожа у всех, кто вдохнул пыльцу, покрылась лиловой сыпью. Насколько это опасно, пока неизвестно. Профессор Амис только сейчас направился к главе академии.

— Желтые цветки с красной сердцевиной? — пришла я в чувства, услышав пояснение Шивьена.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно прищурился маг.

— Знание этого не делает меня преступницей, Шивьен, — устало выговорила я, скрывая обиду.

В их случае можно было уже привыкнуть. Да и дела мне особого нет. Но вот почему-то все равно обидно.

— В каждой жилой комнате? — вернулся к расспросу Элай.

Я же нервно постукивала по кожаной обложке гримуара, продолжая стоять спиной к парням и внимательно слушать мага.

— Почти. Комната Арэи, и твоя не тронуты, как и комнаты ведьмочек. По крайней мере, я не видел ни одну малышку в очереди к кабинету ректора.

Тут я услышала характерный скрип зубов Шивьена.

Видимо, зрелище еще то было.

— В моей защита. Сам знаешь, и Имирою придется попотеть, чтобы сломать ее. Но всей информации у меня нет.

— Это леший, — озарила меня внезапная догадка.

— Уверена? — по виску неожиданно скользнуло теплое дыхание Элая.

Я резко отстранилась, нелепо налетев на тумбочку. Проследила за тем, как стакан с красноватой жидкостью полетел на пол, звонко звякнул, разбившись и расплескав содержимое, от которого повеяло неприятным приторным запахом. В оном я узнала ярко выраженное присутствие белладонны, цветка морфея и валерианы. Уверена, в этом наборе убойной сонной травы было еще что-то намешано.

Шивьен Элая решил вечным сном упокоить?

— Что за реакция? — хмыкнул дракон, вырвав меня из размышлений. — Мы же вместе спали. А ты робеешь от вида обнаженной спины и испугано дрожишь от голоса.

У него глаза на затылке? Или я так сильно пялилась, что светлый это кожей почувствовал?!

— Спал ты, а я мучилась, — резонно заметила, вздернув подбородок. — Отвернулась, потому что правила приличия никто не отменял, и не дрожала я, а содрогалась, — в сердцах выпалила, с грохотом опустив гримуар на тумбочку.

Поспешив скрыть краснеющее лицо, (да-да стоит выпить пузырек-другой лечебной настоички, а то в последнее время моя нежная нервная система дает сбои), я опустилась на корточки перед разбитым стаканом. Но первым же осколком умудрилась порезать палец!

Элай отобрал стекло, сжал мое запястье и, склонив голову набок, с улыбкой сказал:

— Видела бы ты сейчас свое лицо, Ари.

От того с какой интонацией и выражением было это произнесено, у меня мурашки по коже пробежались, а сердце предательски застучало быстрее.

— И какое у меня лицо? — с вызовом спросила я.

Улыбка Элая стала шире.

— Оно говорит, что я заставляю твое сердце биться чаще.

После ответа, которого сама потребовала, сердце забилось не чаще, оно барабанило так громко, что собственных мыслей слышно не было.

— Элай, Имирой ждет, — прокашлявшись, напомнил о своем присутствии Шивьен. — В лекаря и пациента поиграете позже.

Я, было, собиралась возмутиться и попыталась вырваться из захвата, но Элай не позволил. Поднес мою руку к своим губам. Невесомо поцеловал пальцы, и маленькая ранка тут же стремительно зажила. После чего светлый подхватил на руки, перенес через осколки, и не успела я возразить, как Элай поставил меня на дощатый пол возле двери. Выставил руку к устроенному мной беспорядку, легко контролируя бытовое заклинание зачистки, которое от разбитого стакана и содержимого не оставило и следа за считаные секунды.

После прошел к письменному столу, забрал мою сумку, гримуар с тумбочки и вручил все мне.

— Твое присутствие у ректора будет полезным. Поведаешь нам, что там леший провернул, — весело сообщил Элай, развернул к двери, которую Шивьен открыл и вытолкал меня в коридор.

В такой неразберихе вряд ли кому-то будет дело до того из чьей комнаты я выхожу. Но не успела я порадоваться этой мысли, как нос к носу столкнулась с Дэйваром.

Черный принц озадаченно вскинул брови, перевел взгляд за мою спину на Элая, снова на меня.

— Темных, Дэйвар, — вежливо поздоровалась я, стараясь не расхохотаться.

В иной ситуации, я бы, скорее всего, попыталась провалиться сквозь землю, ибо в мыслях четко обрисовались сказанные им ранее слова: «Не смогла угодить нашему принцу Света?». Но сейчас, когда светлая кожа высокого черноволосого наследника Темной империи, с гордо выпрямленной спиной и совершенно невозмутимым выражением лица была усыпана лиловыми трехлистными цветочками, хотелось только одного. А вернее хотелось избежать дикого гоблинского гогота, норовившего сорваться с губ.

— Новый имидж? — не удержался Шивьен, и сказано было с такой наигранной завистью, что с моих губ все же сорвался смешок.

Прикрыла рот ладошкой, так как после моей оплошности, Дэйвар сосредоточил все свое внимание на мне.

— А тебе идет, свежо, — продолжил «завидовать» маг. — Изобретательный боевой раскрас идеально впишется в условия цветущих лугов. Главное в плен не угодить. Не то вместо букета цветов, какой-нибудь варвар преподнесет своей благоверной тебя.

— От меня, по крайней мере, в любом виде девицы не бегут как от проклятия старости, Багровый, — пожал плечами темный.

Прозвище, надуманное газетчиками, похоже, впервые совершенно не трогало Шивьена. И все же обстановка выглядела напряженной.