Онлайн книга «Пограничные полномочия»
– Пойду там пока… изготовлю лёд для… игристого вина! – тут же сочиняет легенду Том. – Бутылка охлаждается сама, на Мирабилисе до такого ещё не додумались? – урезонивает она. – Останься… Он сдаётся и устраивается рядом с Джеком, задумчиво поглаживая собачью морду в нескольких точках, будто делает лечебный массаж. Как можно быстрее отключаю и снимаю протез – Рита напряжённо мнёт в кулаке ткань пёстрой юбки. Колено сохранилось своё, а вот ниже – почти ничего. Том отвлекает её на какие-то мирабилианские картинки на своём планшете, держа его на уровне затылка Джека. Не прислушиваюсь к диалогу. Пёс выворачивает шею, силясь поднырнуть и тоже что-нибудь разглядеть. Уже через пару лет после катастрофы конструкцию боковых люков в карах изменили. Точнее, я потребовал этого от производителя, чтобы создать видимость реальных действий… Дверь сложилась внутрь машины как пресс – прямиком в область лодыжки. Рита утверждает, что не успела уловить боль: шок догнал почти сразу. Или так, или наш мастер спорта по эмпатии убедил её не рассказывать мне правду… Неловко пихнув протез Алексу, поднимаю взгляд – и вижу, как Том отдёргивает пальцы от её плеча и, развернувшись как мягкая пружина, встаёт на ноги. Рита – то ли пытается обнять сама себя, то ли… Никогда ещё не видел такого жеста в чьём-либо исполнении, но в методичках он трактовался однозначно… Что происходит?! Том замедленно переступает в сторону – паникует?! – и тихо объясняет: – У неё… как сказать… оторопь. – И чего ж ты дал дёру, душевный целитель? – накидываюсь я. Джек спрыгивает на пол, лихорадочно вращая глазами туда-сюда – с одного участника перепалки на другого. – Она… как раз меня испугалась. – Так. Ты, значит, вздумал в мозги ей полезть?! – Нет, всего лишь… я спросил разрешения! Алекс аккуратно откладывает протез и склоняется над Ритой: – Что с тобой? Надрывно вдыхает и хватает его за рубашку. Пук волос, удерживаемый двумя крупными перекрещенными шпильками, подпрыгнув, сползает с затылка на шею. Всхлипываниями её колотит по нарастающей: – Почему всегда так?! Не хочу, но позволяю… И никто тут ни при чём! Как воронка внутри! Если кто-то заходит куда-то… в гости – мне кажется, всё правильно. А потом… иду на дно – и могу только проецировать-проецировать… свои выдумки. А ведь это может быть вторжением. Против моей воли! И если я молчу… Почему я молчу?! Перестаю понимать, где я сама… – Рита, пожалуйста, расскажи мне, что тебя испугало. Дыши глубоко – вот так, хорошо… Ты в безопасности. Расскажи мне. Выглядит, будто Алекс прошёл курс взаимодействия с людьми в изменённых состояниях психики. Это особенно нелепо – потому что такой курс как раз прошёл я, стоящий в двух метрах от эпицентра событий с разинутым ртом и сжатыми кулаками, как водится, не донесёнными до мирабилианского лица. – Я… я решила в прошлый раз, что не должна делать совсем ничего, если… если я сомневаюсь… я, – заходится в отдающих безнадёгой рыданиях. – Но… в такие моменты – меня как будто вообще нет! И ты, Ваня, это понимаешь! Смотрю на Тома – поводит плечом, словно собирается хлопнуть себя по лбу, – и почти без стука врывается в мои мысли: «Она подвергалась насилию. Осторожнее вслух!» «Ну да, её любовник сломал ей руку, а я – как видишь – и вовсе сделал инвалидом…» «Не мели ерунды. Её изнасиловали». «То есть?! Она бы мне… Да этого просто не может быть!» «Мне нельзя было так быстро влезать к ней в голову, прости. Но я даже и не думал…» Зря я всё-таки не сломал нос Артёму. И зря говорил ей: «Когда угодно вышибу мозги любому, на кого ты покажешь пальцем». Она тогда ещё спросила: «Даже тулисианцу?» – а я ответил: «Конечно! Ты же знаешь, как я могу разбежаться и…» Вот же… неужели это сделал тулисианец?! Кисловато покосившись на меня, Том подбирается поближе к Ритке, смягчая и без того вкрадчивую манеру: – Солнышко, я совершил глупость. Просто хотел подробнее рассказать о Мирабилисе, мысленно проще транслировать такие вещи. Там смогут регенерировать твою ногу самое большее за неделю. – Ты же не виноват! Так даже к лучшему… Ногу… не знаю, я привыкла. Но… может быть, надо. «Ваня, а она знает своего отца?» Конечно, Том полез копаться дальше: надолго его не смутить. Они там на Мирабилисе мозгами наружу живут… А мне только очередного сеанса психоанализа ещё не хватало… «Нет. Она решила не выяснять, кто её родители». И не выяснила бы, если бы не столкнулась в Сети с мужчиной. Выявив по ключевым словам направление, в котором движется диалог, система проинформировала, что у собеседников общий отец. Её брат – тоже врач, психиатр, профессор, доктор наук. Далеко не первое в моей жизни подтверждение: генетический код влияет на способности и наклонности гораздо сильнее, чем внешние факторы. Правда, совсем не влияет на содержание личности… Любопытство взяло верх, и Ритка начала видеться с ним. Но очень быстро свернула общение после того, как профессор обозвал Тихорецкого «сарказмирующим агрегатом». Мы потом часто вспоминали эту кличку и веселились. Ну, нам-то можно… А её отец, которого было вычислить уже нетрудно (вряд ли она искала, но я – перестраховался), тоже врач. Хирург. А вот с матерью дела обстоят сложнее… Поиск ничего не дал, но Сашка твёрд во мнении, что она может быть только драматической актрисой, иначе откуда это всё… – Ваня! Очнись, ты слышишь?! Отвечай, ты-то почему не доверяешь мне?! Как ты можешь столько всего скрывать?! – будто слёзы, пассивно текущие по щекам, вынесли всё, что накопилось у неё внутри, пока мы с Томом развлекались на Мирабилисе. – Мы, кажется квиты, я не всё рассказывал, ты – тоже… Боялась, что меня понесёт? Просто, пожалуйста, скажи, кто это сделал… Я обещаю… – Том транслирует мои мысли?! – всплёскивает в воздухе обеими руками и порывается вскочить и допрыгать до меня на одной ноге, но Тихорецкий успевает среагировать, отловив и усадив обратно. – Транслирует свои предположения. – За двадцать лет ты мог бы догадаться и сам, – припечатывает Алекс бесстрастно – будто ещё и зевнёт сейчас для полноты картины. – Что-о?! Ты знаешь? И в курсе, кто это?! Да вы все ненормальные… – Догадался. И – не в курсе, кто это. «И боюсь узнать», – вот что он имеет в виду. Тишина становится всё концентрированнее, Том не подаёт признаков жизни, Алекс выжидает, я торчу как остолбеневший идиот. – Всё было не так… не так, как вы думаете. Я просто… просто не смогла сказать нет. И – до Артёма… Поэтому… я не боялась того, что ты сделаешь, Ваня. Но не хотела, чтобы вам были известны обо мне такие вещи. Это был Чучуев, если важно… И он на самом деле… наверное… не мог отдавать себе отчёта, что я не хочу, но… Саша, я уже потом поняла, ты обо всём догадался… иначе чем объяснить… Прости. Я совсем не могла переступить через себя! Вот есть я, для всех всё нормально. А если скажу – начнут суетиться, записывать меня в инвалиды… |